Я – прИступник - стр. 14

Свет, исходящий от лампы, что горела над дверью, стал заметно тусклее, а сон мой значительно ближе. Разговор, между сидящими внизу ребятами, подутих. Я в последний раз промотал кинопленку своих теплых мгновений с Настей и уснул так крепко, что глаза смог открыть не скоро. Даже очень не скоро…

«Захожу я однажды в камеру. Там урки. Человек десять. Один из них подходит и говорит таким жадным голосом:

– Вилкой в глаз или в жопу раз?

Я разворачиваюсь, начинаю лупить по двери руками и ногами, что было мочи. Урка кричит:

– Ты чего?

Я отвечаю, обернувшись в полоборота:

– Да что-то я среди вас ни одного одноглазого то не вижу!»

Утро. Камера. ИВС. До изнеможения холодно, мерзко и одиноко. Я выглядываю сверху из-за матраса. Одноглазый снова лопает кашу, будто этот процесс у него и не прекращался. Парень спит, лежа на первом ярусе подо мною, свет вновь горит на полную мощность.

– Ты баланду будешь? – заметил одноглазый, что я проснулся. – А, барыгосик?

Я отвечаю ему положительно, слазаю, с горем пополам забираясь в свои кроссовки, хватаю тарелку, в которой уже лежит каша и начинаю есть стоя, боясь присесть.

– Думаешь, влезет больше? – с ехидной ухмылкой спрашивает у меня мужичок. – Вчера ты совсем ни хера не поел.

– Знаю. Просто кусок не лез в горло.

– Надо привыкать потихоньку. Этот нектар Богов тебе еще долго вкушать.

– Думаете, долго?

– Ну…лет десять, наверное. Я не знаю, какая там сейчас проходная.

И снова ком в горле. Ну зачем я только спросил?

– Да ты не мороси, – с напутствием произнес одноглазый. – Будешь гнать за срок – еще хуже сделаешь. Так что главное вовремя смириться с тем, что произошло. Что уже ничего не исправить.

Теперь всякий аппетит уж точно сошел на нет. Я поставил тарелку на стол чуть громче, чем надо, как мне показалось, и тут же взглянул на парня, обрастая невольным страхом. Тот перевернулся на другой бок, причмокнул дважды губами и сладенько засопел. Я выдохнул с облегчением.

– Ссышь? – усмехнулся опять одноглазый.

Я промолчал.

– Ну ссы, ссы, – продолжил он издеваться. – Статейка у тебя нездравая. Почетом уж точно пользоваться не будет. Так что крепись, парень.

Из-за спины раздался звонкий удар по металлу. Я повернулся. Это ударили по двери.

– Парейко? – прозвучала моя фамилия громогласно, с вопросительной интонацией.

Я подошел к двери.

– Парейко? – спросили повторно и я увидел в большом глазке человеческий глаз, отчего испугался немного, но тут же ответил:

– Я здесь. Что случилось?

– Собирайся. У тебя суд.

Я забегал глазами по камере. Одноглазый смотрел вопросительно.