Я остаюсь - стр. 4
Мы зубрили неправильные глаголы по советским учебникам, и эти уроки напоминали пытку. Преподаватели редко готовились к занятиям, просыпали и опаздывали. Как-то мы целый год проходили фразовые глаголы и выражения, а еще, редкие ругательства. Преподаватель начинал урок, зачитывая фразы на испанском, а мы должны были догадаться о том, как они переводятся на русский. Грамматику испанского мы «смаковали» все пять лет. Все знания были сугубо теоритическими и никак не могли помочь в реальной жизни. То, что можно дать в сжатом виде за два-три месяца, превратилось в бесконечную атаку форм.
Помимо испанского, мы изучали старославянский и латынь. Старослав произвел на всех первокурсников такое сильное впечатление, что большинство провалило экзамен и вылетело в первый год. Я осталась, но со смешанными чувствами. Предстояло выбрать еще один язык. Я выбрала французский. К моему удивлению, прямо с первого урока меня отправили в деканат. Там мое имя значилось напротив графы «нидерландский». Оказалось, что на французский записалось слишком много людей, а на нидерландский – всего два человека, поэтому меня решили отправить к ним, чтобы уровнять группы. Я страдала и плакала, но сотрудницы деканата были неумолимы.
Тогда я обложилась табличками с неправильными глаголами и принялась учить самый сложный европейский язык – во что бы то ни стало.
На первом курсе у меня появился друг – француз Жульен. Мы вместе сидели на задних партах на старославянском языке и ничего не понимали. Он, потому что ни слова не говорил даже по-русски, я – из-за абсурда происходящего. Нам ничего не объясняли, а выданные задания сделать было невозможно.
Старославянский демотивировал заниматься лингвистикой как таковой. И поскольку желание учиться пропало, надо было что-то делать. Мы сидели с Жюльеном на лавочке, и он спросил меня, почему я не преподаю английский.
– Как почему? – отвечаю я. – Так мне ж всего семнадцать лет! Кто меня возьмет?
– Как кто? Кто-нибудь да и возьмет. Ты же говоришь по-английски, верно?
– Но когда я буду учиться?
– Не знаю. У нас во Франции в твоем возрасте все уже работают.
Франция тогда казалась мне землей обетованной, поэтому я пообещала Жульену подумать.
Вести уроки английского – серьезное дело. Я не представляла себе, с чего начну. Ну, положим, найду я детские игры и книжки на английском, чтобы хоть как-то провести первый урок… Но где взять учеников?
Я напечатала объявление «английский для детей и взрослых», написала свой номер телефона и достала клей. Идти клеить днем мне было стыдно и страшно, поэтому я вышла с утра пораньше. Спустя какое-то время я заметила, что за мной ходят дворники и срывают мои бумажки. Я решила, что это дурацкая затея и никто их все равно не увидит, отчаялась и прекратила попытки.