Я ослушалась Дьявола - стр. 5
Так что я не одинока в своем одиночестве.
И как же хорошо, что бог не дал нам с Давидом детей.
Давид, как обычно, напивается в хлам, так что под конец вечера его приходится усмирять его собственной охране. Мужчины отводят супруга наверх, в спальню, пока я продолжаю руководить приемом, как опытный дирижер, и умело делать вид, что ничего странного не происходит.
Когда гости наконец расходятся, я принимаю душ, переодеваюсь и решаю лечь прямо на диван в гостиной. Вера и нанятые для приема официанты к тому времени уходят, и ненадолго я остаюсь как будто бы одна, с наслаждением втягивая носом морозный воздух сквозь распахнутое окно...
– Алина! – раздается пьяный вопль над головой, а потом я слышу, как грузное тело мужа вываливается из спальни и, громко топая, начинает спускаться по лестнице. Я нервно сглатываю. Твою мать.
– Что случилось, Давид? – спрашиваю я, делая шаг ему навстречу, потому что точно знаю: если отступлю – будет только хуже.
– Разве прием не закончился?! – рычит мужчина, и глаза у него красные, как у разъяренного быка.
– Закончился, – киваю я, отвечая как можно мягче.
– Тогда почему ты все еще не в супружеской спальне?!
– Я подумала, что ты уснул, и решила не тревожить тебя, – вру я уже привычно и внешне спокойно, но как всегда гадая: пронесет в этот раз или не пронесет? Давид смотрит на меня заторможенно, долго переваривая сказанное, а потом говорит:
– Как я мог уснуть после того, какой ты была сегодня? – его голос делается совсем хриплым, и я понимаю: не пронесет. – Этот вырез на спине... Зачем ты переоделась?!
– Я собиралась ложиться спать.
Он резко разворачивает меня спиной к себе и, зажав в кулаки ворот футболки, рвет ее на две части, обнажая лопатки и позвоночник до самой поясницы.
– Какая же у тебя бархатная кожа, – говорит он шепотом, а меня трясет от ужаса. Он ласково касается моей спины, ведет пальцами вниз, но уже через несколько секунд хватает за шею и швыряет на диван лицом вниз.
– Не надо, пожалуйста, Давид, ты пьян! – умоляю я, но мои рыдания заглушаются его рычанием. Он вдавливает меня в диван и стаскивает с меня трусы. Я сопротивляюсь только первые десять секунд: потом срабатывает механизм психологической защиты, тело и мозг отключаются, и я просто лежу под ним безвольной тряпкой, пока он пыхтит и долбится в меня напряженным членом.
3. 3 глава. Камни преткновения
Наконец удовлетворив свою животную похоть и кончив, Давид почти сразу валится с дивана на пол и засыпает на своем любимом персидском ковре, громко всхрапывая. Я лежу не двигаясь, лицом в подушку, и молча выжидаю минут пятнадцать, чтобы он уснул достаточно крепко. Потом осторожно поднимаюсь, переступаю через него и иду в ванную комнату, чтобы подмыться и избавиться от его мерзкого запаха на своей коже.