Я объявляю тебе войну - стр. 45
Или… Это вовсе Бажена?
– Как ты? – Олеся садится рядом со мной и спрашивает так, чтобы никто не слышал.
А если это Олеся? Из всех девчонок нашей группы с ней я общаюсь больше всего.
– В смысле, как я?
– Градов вчера перегнул, – поднимает брови и вновь шепчет.
Я запуталась. Понять, кто друг, а кто нет, становится сложнее.
– И он за это ответит, – сквозь зубы говорю.
В этот момент входит Его Величество. Наши взгляды, как магниты, сталкиваются. Меня разрывает изнутри, и перед глазами проигрывается сцена, где я нападаю на Градова и откручиваю ему голову. Ну, примерно так, как это было в видениях Элис из «Сумерек».
Моргаю. Видение исчезает. Вместо него – ухмылка Матвея, пропитанная наглостью насквозь. Он помнит меня с той фотки, которую отправила ему вчера. И каждый его шаг до парты сзади меня говорит об этом.
– Ты можешь удалять сколько тебе хочется, но я отличаюсь фотогеничной памятью, Анечка, – нашептывает, проходя мимо.
– На это и был расчет, Градов.
Моя рука на спинке стула. Матвей наклоняется ко мне через свою парту. Мы примерно на таком же расстоянии были друг от друга вчера.
– Признай уже, что тебе понравилось, – подвигаюсь ближе.
У него новый парфюм. Его футболка идеально выглажена, и он надел ее под низ рубашки, которая полностью расстегнута. Вся одежда сильно контрастирует с цветом его кожи и волос. Да и жуткие татуировки продолжают просвечиваться сквозь ткань.
– Вчерашнее твое выступление? Разумеется.
Скотина.
Я же плакала. А со мной это бывает редко.
– Но ты меня удивила, Исхакова, – откидывается и продолжает сверлить меня чернеющим взглядом.
С каждой фразой Градова мне становится сложнее понимать, что он готов вынести на публику, а что нет. Вот сейчас Мот говорит громко, привлекая внимание всех к нашему разговору. А тема личная, та, что только между мной и ним. Это особый слой ненависти, похожий на флирт, но им не является.
Сложно все. Неописуемо.
– Ты не плакала где-то в уголочке, не нажаловалась папочке… – театральная пауза, в течение которой я догадываюсь – Матвей знает, кто мой отец.
Градов рыл под меня. Мне кажется, я слегка побледнела, потому что выражение лица Матвея стало более радостным и довольным.
– Анечка поехала воплощать свой маленький протест, – говорит, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь.
Он задевает шею. Вновь врезаемся взглядами. По позвоночнику сверху вниз вереницей струятся разряды. От них жар, задержка дыхания.
Отстраняюсь от Градова и отворачиваюсь.
Тахикардия.
Как же я ненавижу этого заносчивого типа.
Половину лекции прослушала. Сидящий сзади меня Матвей отвлекал только тем, что сидел и дышал мне в спину. Она горела, словно меня опаляли солнечными лучами через озоновые дыры.