Я объявляю тебе войну - стр. 41

Вхожу без стука. Градов у трибуны. Он медленно поворачивает голову в мою сторону, а все вокруг замирают. Можно услышать жужжание комара, залетевшего сюда еще летом.

Скалится с наслаждением. Ловит мое чертово смущение, стыд, краску, которой покрываюсь с головы до ног. Ее видят все!

– Анна Демидовна. Вы опаздываете. Что же Вас так задержало? – скрещивает руки на груди и спускается ко мне. Звук шагов как молоток для моих ушей. А на нем кроссовки, должно быть, бесшумными.

Горло напряжено. Чертовски сложно сохранить невозмутимость и сдерживать рев.

– Это ты, да? – уточняю, по глазам вижу разливающуюся удовлетворенность своей местью.

– Ты о чем? – наигранно хмурится и быстро опускает взгляд на мои сцепленные на груди руки.

По классу пошел шепот, смешки. Вспышка и громкое: «Блядь!».

– А, ты про свою одежду? Прости. Ее хотели украсть какие-то чужаки. Пришлось позаботиться и спрятать ее.

– К-куда?

Нельзя ненавидеть человека больше, чем я сейчас ненавижу Градова. Это чувство взрывает меня, уничтожает, губит. Дышать не могу от жгучей ненависти. А Матвей уставился на меня с брезгливостью и отвращением.

– В шкафчик. В мужской раздевалке.

– Ключ.

– Так быстро?

Кто-то из девчонок подрывается с места, но сменяющийся на мгновение убивающий взгляд Градова останавливает всех. Он и ракету остановит на полпути, если Мот только взглянет на нее.

Из заднего кармана Градов достает ключ. Протягивает его, но стоит мне потянуться одной рукой, он поднимает свою руку выше. Играет.

– Ну что ж ты, Анечка? Не хочешь получить ключ, где спрятаны твои… – наклоняется. Его вкусный аромат вызывает тошноту. Голос – бешенство, а от ткани рубашки, которая едва коснулась моей кожи, – термический ожог, – лифчик, колготки, юбка, кофточка. Еще был телефон и сумка, да?

– Придурок, – смело смотрю в его глаза, полные желчи и гнева.

– Аккуратнее, Анечка. Ты же хочешь получить ключ? – вновь показывает его мне, но все повторяется: я тянусь, он поднимает руку.

А потом достает еще один ключ. Теперь в каждой его раскрытой ладони по ключу. Какой нужный, я не знаю. И мне придется взять два. Это значит…

– Бери, Анечка. Тебе нужны оба. Твои вещи в этих двух шкафчиках.

Глаза останавливаются на одном ключе, потом на другом. Одинаковые, да и Градов может врать.

– Матвей, пожалуйста. Не надо, – прошу тихо. Последнее, что могу произнести. Первая слеза скатывается. Прокладывая дорожку, режет, словно острое лезвие.

Градов прокладывает за ней пусть, но это его не трогает.

– Не плачь, Исхакова. Тебе не идет. Бери ключи и вали…

Шутки закончились. Мелкие пакости тоже. Началась настоящая месть. С кровью, жестью, вырванными жилами и красной пеленой перед глазами.