Я объявляю тебе войну - стр. 30
– Сдавай, Градов. Я только размялась, – чуть подается вперед, укладывая свою грудь на скрещенные руки на столе.
Мне кажется, или ее кожа блестит?
Целую минуту пялюсь на полуголую Исхакову. В метре от нас стоит Бажена. Мы с ней трахаемся, но у меня нет и капли вины, что я с таким удовольствием разглядываю прикрытую кружевом грудь Анечки.
Наверное, это называется эгоизмом. Я в состоянии решить проблему любого здесь находящегося, помочь в чем-то, дать совет, составить компанию, выслушать, но отвечать за чувства другого или подсказать, как с ними справиться, не входит в этот список. Бажена – не исключение.
Тасую карты в руке. Приятный шелест успокаивает, а градус напряжения нарастает с каждой сданной картой. Снова делаю глоток, поздно подумав, что так я могу выдавать свое волнение.
Аня знает игру, она не раз в нее играла, и, допускаю, что изначально я не вполне оценил ее способности.
Я могу попасть под удар, но пойти на попятное или отказаться от дальнейшей игры не получится.
– Ставка? – спрашиваю перед тем, как раздать карты.
У меня под правой рукой сложенные стопкой купюры, у Исхаковой ничего. Но помню сверток с деньгами в ее сумочке. Подготовилась, лживая сучка.
– Я так понимаю, на деньги неинтересно? – вздох.
Я мажу по ее груди и возвращаюсь к глазам. А там сверкает вызов.
– На деньги уже неинтересно.
Опускаю взгляд от ее груди ниже. «Продолжим?» – спрашиваю безмолвно. По отсутствию какой-либо реакции понимаю, что Анечка согласна.
Сдаю по две карты «в закрытую». Переглядываемся. А трусики из одного комплекта? Думаю об этом и улыбаюсь. Они тоже кружевные? Стринги? Шортики?
– Может, ты хочешь шампанского, Анечка? Вроде ты была от него в восторге сегодня? – спрашиваю.
– Обойдусь. Мне показалось, что это подделка. А подделку я не пью, Градов. Мог бы что-то поприличней закупить, – последнюю фразу она говорит тише и вроде как себе под нос, но это так, сука, демонстративно и театрально, что чувствую каждый громкий удар сердца по ребрам.
С яростью сжимаю карты, пока мы берем по третьей.
Вроде все делается быстро, а время тянется. Когда ненавидишь, все в твоем теле растягивается от этого ощущения. Не кожа, кости, ткани, а жвачка, жвачка, термоядерная мятная жвачка.
Четвертая, пятая. Есть комбинация, и я поднимаю голову и сталкиваюсь с Исхаковой и ее хитрым взглядом. Моргает медленно, потом прикусывает уголок губ.
Тонкая шея манит. Но только чтобы придушить.
– Знаешь, о чем я думаю, Анечка?
Ее левая бровь летит вверх.
– Всего три раунда, и мы увидим тебя голую.
Пытаюсь залезть к ней в голову, но там на пятьдесят замков закрыто и выстроен трехметровый забор. Невозможно и мысли узнать.