Я объявляю тебе войну - стр. 27
Вот черт! Его угрозы были реальными: никакой воды в помещении. Только алкоголь.
В центре комнаты два игральных стола. То и дело слышится звонок, и зал наполняется людьми.
С нашего потока почти все здесь, Бажена здоровается с кем-то и отходит, оставляя меня одну.
Прохожусь вдоль барной стены, хочу высмотреть хоть одну бутылочку воды. Становится душно от большого количества народа. Градов не настолько же изверг, чтобы не закупить воды для гостей?
– Что ищешь? – голос, который я теперь узнаю из тысячи.
По голой спине пробегает холодок, и я чувствую близость Матвея всей кожей.
– Спасения. От твоего общества, Градов, – поворачиваюсь.
Я вновь ниже него, и это уже порядком надоело. На каблуках, черт возьми!
– Фу, как грубо. Для такой-то принцесски, как ты. Хотя… – наклоняется. Сначала скалится, как волк перед тем, как напасть на зайца, и только потом продолжает:
– Какая ты принцесска? Ты змея.
– Берегись тогда моего укуса.
Желваки на его скулах двигаются. Черты лица супернапряженные. С таким видом решают математическую задачку со звездочкой, а не смотрят на красивую девушку.
В глазах Градова отражаются его же бутылки с шампанским. Вот так близко он ко мне стоит. Если поднапрячься, то и название на этикетках можно прочитать.
– Испортишь мне вечер, я испорчу тебе жизнь, – шепчет на ухо.
Горячее дыхание обжигает ушную раковину, а до носа долетает мята и сладкий алкоголь.
– Не слишком ли много будет действий для какой-то там змеи? Я была о тебе лучшего мнения, господин всезнайка.
Его взгляд на мою шею душит. Я делаю вдох, но в легкие не попадает и капли кислорода. Щеки горят.
– Хорошего вечера, Аня, – нарочито ласково и дружелюбно говорит.
В его руке откуда-то оказывается бокал с шампанским, и он вдавливает его в мою грудь, вынуждая обхватить ножку. Улыбается при этом дьявольски зло.
– Пей!
– Нет. Я не пью в незнако…
– Пей!
Слезы почти пробиваются из глаз. Образ Матвея уже искажается сотнями проявившихся кристаллов, а если отвернусь, то выдам волнение.
С того вечера прошло полгода, но я помню каждую минуту. Каждую адскую секунду. И никто и никогда не заставит меня сделать то, что не хочу.
– Я сказала, что не пью! – голос дрожит. Говорю громко. В какой-то момент сипну.
Тогда Градов подносит дурацкий бокал к моим губам и чуть наклоняет. Дрожь от его рук передается мне. Он дрожит от накатившего на него раздражения, я же от сковавшего меня ужаса.
– Ты будешь делать так, как заведено, Исхакова.
Глоток. Сладкая жидкость растекается по всей поверхности языка и попадает не в то горло. Я закашливаюсь, и слезы стекают из уголков глаз. Всего две, но и это такое унижение.