Я ненавижу тебя! Книга четвертая - стр. 29
На боку была плотная повязка, которая вся уже пропиталась кровью.
Лина нахмурилась. Это плохо, что рана на боку: неизвестно, какие органы могли быть задеты. Сбегав и помыв руки, она надела перчатки и, осторожно отлепив повязку, осмотрела рану. Лина мысленно выдохнула: судя по расположению, задета была мышца живота. Пуля прошла почти по касательной, но выходного отверстия не было, значит, застряла где-то внутри. Взяв шприц и набрав в него обезболивающее из ампулы, она закатала рукав свитера Германа и сделала ему укол в мышцу. Конечно, лучше бы его усыпить полностью, но Лина не была уверена, что сможет это сделать правильно.
Через пятнадцать минут она, вновь помыв как следует руки в ванной и подготовив для себя все инструменты и медикаменты, надела уже новые перчатки и, опрыскав кожу вокруг раны и саму рану ледокаином, начала действовать.
Отринув любые эмоции, она вспоминала теорию.
– Кровь… главное – контролировать кровопотерю, – пробормотала она перед тем, как взять в руки длинный хирургический пинцет.
Приложив кровоостанавливающую губку к ране, она осторожно пинцетом начала искать пулю. Слава богу, она нашлась очень быстро, и никаких опасных последствий визуально Лина не обнаружила. Лишь разорваны внутренние ткани мышц, отсюда и крови так много. Однако, конечно же, полной уверенности у нее не было. Разорвав на мелкие кусочки коллагеновую саморассасывающуюся губку, она вложила ее прямо внутрь раны, надеясь, что она уже доделает всю остальную работу: и остановит внутреннее кровотечение, и поможет с регенерацией тканей. Лишь бы аллергической реакции не случилось.
– Надо бы в больницу к нормальному хирургу, я ведь могу чего-нибудь не заметить или неправильно сделать, – сказала она, увидев, что глаза Германа приоткрыты.
Но мужчина, сделав над собой усилие, покачал головой и тут же закрыл глаза.
– Понятно, – выдохнула она и, убрав лишнюю кровь и обработав рану антисептиками, принялась ее зашивать.
После пары стежков Лина наложила новую губку и закрепила ее повязкой.
Убрав все медикаменты обратно в сумку и выкинув лишнее в мусор, она опять ушла в ванную, чтобы привести себя в порядок.
Стоило Лине помыться, как она вдруг поняла, что чувствует себя так, будто марафон пробежала в несколько километров. Все же тяжелая рабочая неделя плюс то, что ночью она так и не выспалась, переживая за Германа, давали о себе знать. Эмоциональная и физическая усталость так резко навалились на нее, что она, не выдержав, только и успела добрести до той же большой кровати, на которой лежал уже уснувший Герман, и осторожно прилегла с краю.