Я не вижу твоего лица - стр. 21
– Я не олигарх, чтобы кормить тебя чёрной икрой и лососиной! – взвился бы он. – Ты знаешь, тварь неблагодарная, как зарабатываются деньги?!
И мне бы в очередной раз пришлось выслушать историю, как отец, однажды, пошёл на вокзал, чтобы по обыкновению продать полученную на заводе водку, а до него докопались местные бандиты. О том, как отец рискует жизнью ради нас с матерью, о том, что мать целыми днями строчит на машинки, а я лишь потребляю и постоянно что-то требую. Справедливости ради, нужно уточнить, что я никогда ничего не требовала. Да и, если честно, мне ничего не было нужно. Наряды? Куда их носить? Книги? Их мне привозил отец из областного центра. Сладостей? Стали бы мои практичные родители тратить деньги на ерунду? К тому же сахар – белая смерть. Хотя сладостей мне, конечно же, хотелось. Телеэкран во всю кричал о батончиках, набитых фундуком, жевательной резинке, делающей дыхание свежим словно морской бриз, и о шоколаде, дарящем райское наслаждение.
– Ты только послушай, что она несёт! – воскликнул отец, швыряя ложку в недоеденный суп. Брызги варева разлетелись в разные стороны. – Чем забиты её мозги! Она думает о тряпках, вместо того, чтобы работать над своим внутренним миром, развиваться духовно.
– Детка, – мягко вступила мама, пытаясь своим вкрадчивым тоном успокоить отца, остановить шквал его эмоций. – Это неправильные мысли. Ты должна думать о более высоком. Мы с папой хотим, чтобы ты росла умненькой и культурной девочкой.
В душе всколыхнулось негодование, припылённое едкой горечью.
Я- инвалид, жалкое ничтожество, за которое уже давно решили, как ему жить, о чём думать и о чём мечтать.
– А зачем?– я постаралась придать своему голосу как можно больше сарказма, но получилось горько, почти обреченно. – Чтобы вас порадовать? Чтобы ходить с вами к вашим знакомым и демонстрировать свои познания, встав на стульчик?
Чувство вины, а вместе с ним и чувство самосохранения безответственно сбежали, не дав мне подумать о последствии моих высказываний.
Рабоче-крестьянский кулак папеньки ударил по столу. Жалобно звякнули тарелки и ложки, суп выплеснулся на скатерть и по капельке стекал на пол, ударяясь о линолеум.
Топ-топ, топ-топ, топ-топ.
– Неблагодарный ребёнок! С жиру бесишься! С нами ей плохо, видите ли, претят знакомые наши! А кого ты радовать хочешь, если не нас? Мужиков?
О мужчинах, в свои двенадцать лет я даже не мечтала. Мечтала о подруге, о прогулках с ней в парке, а ещё о собаке, большой и волосатой. Но родители были другого мнения.
– Детка, – увещевала мама. – Твоя душа- это чистый кристаллик, Пусть он останется незамутнённым. Все эти шмотки – пыль, мишура, главное- твой внутренний мир.