Я (не) ваша мама - стр. 18
– Чарльз до сих пор на конюшне, а я не люблю есть одна.
– А где же дети? – я удивилась, что из столовой не доносились их голоса.
Миссис Элмерз покачала головой:
– Мы с Чарльзом полагаем, что им лучше обедать в детской. В пансионе никто не станет считаться с их капризами, и лучше будет, если они поймут это еще до отъезда.
Мне совсем не хотелось есть – в Литоне я сытно пообедала в кафе на Ратушной площади, – но упустить шанс поговорить с Валери без присутствия ее супруга я не захотела.
К столу подали несколько тоненьких кусков бекона и тарелку отварных бобов – прежде так не питались даже наши слуги. Впрочем, в еде я с детства не была привередой и без особых возражений положила себе и того, и другого.
– Возможно, мой вопрос покажется вам неуместным, но неужели вы не понимаете, что ваш муж поступает дурно – и по отношению к детям, и по отношению к вам самой? – я посмотрела на нее почти с любопытством. – Это поместье – ваш родной дом! И это дом Шарлотты и Нэйтана!
Миссис Элмерз с большим упорством поглощала пищу – то ли давая себе время продумать ответ, то ли вовсе решив не отвечать мне. Но вот она отложила вилку и нож и подняла на меня глаза. Я не увидела в ее взгляде враждебности, но и приязни в нем не было тоже.
– Этот дом давно уже не мой, – она сказала это с затаенной обидой. – Да, пока это и дом Шарлотты. Но рано или поздно она выйдет замуж, и ей придется его покинуть. Это дом Нэйтана, но он еще слишком мал, чтобы принимать решения по управлению хозяйством.
– Но однажды он вырастет, – усмехнулась я, – и потребует с вас отчет за каждый потраченный вами лорель.
Она поморщилась:
– Поверьте, мы с Чарльзом заботимся исключительно об интересах Шарлотты и Нэйтана. В отличие от вас, Рэйчел, я являюсь их кровной родственницей и лучше понимаю, что пойдет им во благо.
Наш разговор прервал шум из комнаты Нэйтана – кажется, дети ссорились, – и мы с Валери поспешили туда.
– Что тут происходит? – повысила голос миссис Элмерз. – Немедленно прекратите шуметь!
Мальчик сидел на диване, а его сестра стояла возле окна. Позы обоих были напряженными, а лица бледными.
– Она сказала, что в нашем поместье скоро не останется ни одной лошади! – шмыгнул носом Нэйтан. – Но ведь это неправда? Мистер Элмерз говорил, что продадут только Альтаира. Но даже его не следует продавать! Ведь скачки – через несколько месяцев. Папа был уверен, что мы возьмем там главный приз.
– О, дорогой, – Валери погладила его по голове, но не сочла необходимым что-либо скрывать, – мне очень жаль, но Шарлотта права – нам придется продать всех скаковых лошадей. Но поверь – твой отец не стал бы с этим спорить.