Я люблю Капри - стр. 16

– Какая прилежная девочка.

– Посмотри, какие магазины – «Булгари», «Прада», «Гуччи»…

– Я же говорила, – отзываюсь я.

Меня один звук этих имен угнетает. Терпеть не могу весь это шик, все эти лейблы, – мне кажется, тем, у кого есть на все это время, в действительности просто нечем занять свои идеально наманикюренные руки.

– Интересно, какой он – этот Люка? – говорит Клео, вспоминая управляющего дедушкиного магазина.

– Запах одеколона сшибает с ног, весь увешан золотыми побрякушками; может, небольшая подтяжка под глазами, – предполагаю я. – В отеле принимают «Скай ТВ»?

– Нет, – извиняется Клео. – Но у них есть фены в комнатах.

– Фен тебе, наверное, и не понадобится. Тут написано, что там сейчас двадцать девять градусов. Солнечно. Солнечно. Солнечно. В середине недели небольшая гроза, а потом – жара.

– А на Кардифф какой прогноз?

– Дождь. Дождь. Дождь. В середине недели временами облачно, возможно, немного солнца, но не спешите закрывать зонтики.

– Другими словами, типичная июльская погода.

Клео поворачивается ко мне:

– Похоже, тебе нечего терять, кроме зеленоватой бледности.

Я появляюсь в супермаркете «Вудвордс» на десять минут раньше назначенного. Мама занята покупателем, так что я тихонечко брожу вдоль вешалок и играю в «отгадай с трех раз цену», как когда-то в детстве. К «МаксМара» я почти пристрелялась, но «Ронит Зилка»[14] разносит меня в пух и прах. (Нет, одежда-то красивая, ничего не скажешь. Но цены из серии «Да ты шутишь!».) Я ищу на маму в отделе Бетти Барклай[15]. Вот еще один сослуживец подходит к ней, чтобы выразить соболезнования. У них такой сочувствующий вид. Знают ли они, что мама не видела своего отца сорок пять лет? Наверное, это все равно потеря. Может, и хорошо, что я ей сообщу о своем нежелании ехать с ней на Капри в середине рабочего дня, – еще полдня она будет в центре водоворота событий, а к закрытию все забудется. Я смотрю, как мама надевает на лицо жизнерадостное выражение и возвращается к клиентке, чтобы показать той жакет с ремнем, который так идет к ее слаксам цвета зеленого яблока.

Каждый раз, когда я вижу маму в магазине, я вспоминаю, как мы с ней покупали серую юбку в складку мне для школы. Мне тогда было десять. Вы же знаете, что на детской одежде чаще отмечают возраст, чем размер, но когда продавец спросил маму:

– И сколько вашей дочери лет? – мама наклонилась к нему поближе и ответила:

– Ей десять. Но вы же видите, какого она размера.

Мама клянется, что не имела в виду мою полноту, но я этого так и не смогла забыть. К счастью, сейчас она уже не сможет наградить новым комплексом ни одного ребенка. Эта роль в «Вудвордс» отведена шестидесятидевятилетней Милдред, которая и Мерлина Мэнсона довела бы до слез и уговорила сделать косой пробор.