Я Колбасника убил - стр. 14
– Я хочу, чтобы война кончилась скорей.
– Этого все хотят! В кого пальцем не ткни.
– Нууу…
– А я жениться мечтаю. На красавице. Меня, Олежек, исключительно красавицы интересуют. Женюсь, дом ей куплю, повезу на море! Хочу я море повидать, пальмы чтоб, санатории с балконами, курортники в чесучовых[18] костюмах с панамами по променаду[19] фланируют!
Я подумал, красивая у Таракана мечта!
– Я хочу стать музыкантом, – говорю.
– Кем? На гармошке играть что ли? – он смеётся.
– Зачем на гармошке? – Мне становится обидно. – На фортепиано. Я хочу стать пианистом, как Рахманинов. Или Рубинштейн.
– Пианистом, ну ты даёшь! – Таракану так смешно, что он чуть не падает с лавки. – Ты рожу-то свою видел? Рабоче-крестьянскую?
Ну, вот зачем я ему рассказал? Нашёл, с кем откровенничать!
– Ладно, Олежек, не дуйся. Нормальная у тебя мечта. Солидная, я бы даже сказал. Ты её береги, не распыляйся.
С тех пор он звал меня Пианистом. А однажды Таракан сказал:
– Ну, Пианист, пора тебя проверить в деле.
– В каком деле? – не понял я.
– Пойдём сегодня грабить и убивать.
– Кого?
У меня аж сердце закололо.
– Прохожих – кого ж ещё.
Этого я не ожидал. Вернее как: я знал, что когда-нибудь что-нибудь подобное мне предложат. Вернее, от меня этого потребуют. Только я про это старался не думать. Признаться, я уже начал забывать, что у нас воровская шайка. Таракан чаще в одиночку на дело ходил, а нас, молодых, учил. До поры до времени, как оказалось.
Я не был готов убивать. Убивают на войне, на фронте. Нет, я не готов убивать.
– Не дрейфь, Пианист. Убивать буду я. А ты будешь кошельки у трудовых граждан и гражданок конфисковывать.
– Как это?
Кажется, до меня стал доходить страшный смысл сказанных Тараканом слов. Таким я его себе представлял весёлым и бесшабашным. Одним словом, неплохим человеком.
Гальга говорит, что в лагерях теперь сидят хорошие люди. Попадаются, конечно, плохие, но в основном – хорошие. Как мой папа. Только Таракан не был моим папой. И хорошим, оказывается, он тоже не был.
Мы шли с ним по тёмным переулкам, и я думал, что теперь мне уже некуда деваться. Я сам виноват. Котька мне что говорил? А я, дурак, что сделал?
Теперь я стану настоящим вором. Я буду преступником, как Таракан. Я буду грабить людей на улицах, залезать в их дома, воровать их вещи и продукты. А потом меня поймают и посадят в тюрьму. Я отсижу и выйду – на руке у меня будет наколка. Или на заднице. У Таракана там такая, приметная, он показывал – на одной ягодице кочегар с лопатой, а на второй – топка. Таракан когда ходит, кочегар уголь в топку швыряет. Только этого всё равно никто не видит.