Я изменю тебе с... или Большая игра - стр. 36
Кстати, почему бы мне не купить ему в этом супермаркете заодно какую-нибудь одежду. Здесь полно дешевых и вполне качественных вещей. А я не обеднею от лишних ста евро, потраченных на благое дело.
Зайдя в супермаркет, я вручаю ему несколько банкнот и список продуктов со словами:
– Ник, ты по первому этажу, а я пока на второй, надо кое-какую мелочевку купить. Лады?
У него тележка, ключи от моей машины, мои деньги, и он знает адрес, по которому я буду жить следующие три дня. Страшно ли мне от осознания этого факта?
Ни грамма. Вот ни столечки.
На втором этаже я захожу в отдел распродаж и всего на сто евро набираю вторую тележку всяких мужских разностей: шорты и две футболки, джинсы и толстовку, легкие кедики и добротные ботинки для прогулок по горам – если он много передвигается пешком, то ему они еще пригодятся. Ветровка, носки, нижнее белье, бритвенный станок и мужские пенки-гели-шампуни тоже летят в корзину. Его котомка довольно вместительная. Надеюсь, это барахло не займет слишком много места и не будет оттягивать ему плечи. Потом. Когда наши пути разойдутся. А они разойдутся наверняка.
Он терпеливо ждет на выходе с тележкой, загруженной продуктами. И, глядя на них, я печально качаю головой. Похоже, половину придется выбросить через три дня. Что-то я от жадности или с голодухи слишком много всего написала.
– Лана, вы меня простите, но я посвоевальничал немного. Я купил все по списку, но почти каждый пункт в два раза меньше. Я с трудом могу поверить в то, что вы, будучи настолько изящной и миниатюрной, так много едите. А я, как уже сказал, тоже совсем немного ем. Так проще потом, если вдруг приходится поголодать пару-тройку дней.
– Вы реально голодаете, Ник? – ужасаюсь я.
– Да не пугайтесь вы так. Это даже полезно для здоровья, особенно если при этом много двигаться и пить много чистой воды. Поверьте, я сейчас и выгляжу и чувствую себя даже лучше, чем… – он спотыкается на середине фразы и замолкает. – В общем, все в порядке. Только не ругайте меня, ладно?
Да за что мне тебя ругать, умненький ты мой благоразумненький? За то, что не растранжирил мои деньги в очередной раз?
– Итак, едем домой готовить обед! – провозглашаю я, потрясая пакетами с его обновками, о которых он пока не знает.
По дороге назад мы болтаем о пустяках, и я в очередной раз поражаюсь чистоте и грамотности его речи. Никакой нецензурщины, никаких слов-паразитов или бессвязного мычания. Он не только красив, но еще умен и прекрасно образован. Что же такого могло произойти в его жизни, чтобы он вот так вдруг стал безымянным бродягой в чужой стране?