Я была здесь - стр. 29

Кто-то ахает. Я смотрю в толпу, которая в свете солнца кажется мне очень пестрой. Стоит прекрасный весенний день, полный обещаний: ясное небо, пухлые облачка, легкий ветерок со сладким ароматом первых цветов. Таких дней быть не должно. Весны тоже. Я в глубине души думала, что зима в этом году не кончится.

Кто-то плачет. Это я их довела. Я сама стала отравой. Выпей меня, и умрешь.

– Извините, – говорю я и срываюсь с места.

Я бегу по траве к дороге, прочь из парка, к главной улице. Мне необходимо отсюда убраться. Из Такомы. Из мира Мэг.

За спиной слышатся шаги. Наверное, Элис или Упоротый Ричард, но сказать мне им нечего, так что я не останавливаюсь, но тот, кто сзади, бежит быстрее.

На плечо ложится рука. Я резко оборачиваюсь. Его глаза, на этот раз цвета неба после захода солнца, почти лиловые. Я впервые вижу, чтобы цвет глаз у человека менялся, словно индикатор настроения души. Если у этого есть душа.

С минуту мы стоим, уставившись друг на друга, стараясь отдышаться.

– Я могу рассказать. Если хочешь, – в голосе снова звучит рык. И неуверенность.

– Об этом я знать не хочу.

Он качает головой.

– Не об этом. Но кое-что рассказать могу. Если хочешь. О том, как она здесь жила.

– А тебе-то откуда знать? Если она тебе была нужна всего на одну ночь?

Он мотает головой.

– Давай пойдем куда-нибудь и поговорим.

– Ты как тут вообще оказался?

– Кто-то из ее соседей дал мне листовку. – Он говорит о том, как узнал о службе, но не о том, зачем пришел.

Мы стоим на месте.

– Ну же. Давай поговорим, – настаивает Бэн.

– Почему? Ты знаешь, почему она покончила с собой?

Он отдергивается. Как от отдачи ружья. Опять. Словно его в прямом смысле кто-то назад дернул. Только на лице в этот раз не злоба, а что-то другое.

– Нет, – отвечает он.

Мы идем в «МакДоналдс». У меня вдруг пробуждается зверский голод, хочется чего-нибудь невегетарианского, не органического, не здорового, а хлеба в непреходящих страданиях. Мы оба берем по спецпредложению с роял чизбургером и садимся за столик в тихом уголке возле пустой детской площадки.

Сначала мы молча едим. Затем Бэн начинает рассказ. О том, как Мэг появилась в тусовке инди-групп, немедленно сдружилась с кучей местных музыкантов – это на нее похоже. Он рассказывает, как ей, восемнадцатилетней девчонке из Зажопинска, восточный Вашингтон, все легко давалось, и все буквально ели у нее с руки – это тоже на нее похоже. Он поначалу завидовал, поскольку, когда сам за два года до этого приехал из Бэнда, штат Орегон, ему казалось, что его музыкальное сообщество очень долго игнорировало, прежде чем приняло в свою песочницу. Еще он рассказывает, как они притворно ругались из-за того, кто достоин звания лучшего барабанщика: Кит Мун или Джон Бонэм