Я была джихадисткой. Расследование в центре вербовочной сети ИГИЛ - стр. 21

– Салам алейкум, сестра.

Я отвечаю тоненьким голоском. Не надо забывать, что я дымлю как паровоз вот уже на протяжении пятнадцати лет. Как можно более нежным и звонким. И я улыбаюсь. С этого мгновения улыбка станет моим лучшим оборонительным оружием в ходе всего расследования. Она позволит предотвращать замешательство Мелани, когда Билель будет застигать меня врасплох. Думаю, мне удастся влезть в шкуру другого человека, изображая из себя благожелательную подругу. Но мне будет очень трудно просматривать видео этих моментов, запечатленных Андре. Когда сегодня я обращаюсь к ним, я вижу на них вовсе не наивную и чистую, улыбающуюся Мелани, которая взволнованно разговаривает с Билелем. Я вижу себя, Анну, всю в черном сидящую на диване, Анну, которую я досконально знаю и которую отныне ненавижу. Это я улыбаюсь, а не Мелани. Мелани не существует. Должна ли я стыдиться, что согласилась на подобный демарш? Я принадлежу к числу застенчивых, целомудренных людей, и к моему горлу подступает тошнота, когда я вижу, как хорошо я вжилась в роль.

Мелани отвечает той же самой формулой вежливости. Однако она не успевает закончить фразу: мое внимание отвлекает Андре. Он притоптывает вокруг дивана, так, чтобы не попасть в камеру, и руками подает мне знаки. Он пытается дать мне понять, что я слишком увлеклась и неправильно ответила Билелю. На «салам алейкум» надо отвечать «малейкум салам». По невнимательности я совершила ошибку новичка. Мне так хотелось смеяться и в то же время посмотреть, как вел бы себя Андре, очутись он на моем месте! Но я ничего не могла сделать. Билель не сводит глаз с губ Мелани. Хотя он утверждал, что находится в Сирии, а я на самом деле была во Франции, наши лица разделяли всего лишь несколько миллиметров. Мой взгляд должен был быть прикован только к экрану. В моей голове роились тысячи не связанных между собой мыслей. Я проигнорировала Андре, который по-прежнему скакал вокруг меня как кенгуру, и чуть не поперхнулась, услышав первый вопрос Билеля:

– Что новенького?

Правда? Вот уж не ожидала, что Билелю будет интересно слушать банальный рассказ о том, как Мелани провела день, в том виде, в каком она поведала бы его своей лучшей подруге. Застигнутая врасплох, я только и смогла вымолвить:

– Много чего! Но я очень стеснительная… Расскажи сначала о себе…

– Что ты хочешь знать? – спросил Билель уверенным голосом, с улыбкой, призывающей полностью довериться ему.

Билель попался на крючок. Право, жизнь Мелани интересовала его постольку поскольку… Тем хуже для нее. Тем лучше для меня. Я не хотела вызывать у него подозрения и слишком торопиться с вопросами, которые могли бы выдать меня. ИГИЛ слишком хорошо знает, что многие журналисты и полицейские скрываются под ложными профилями. Мелани 20 лет, значит, ее знания должны соответствовать этому возрасту. Она не должна слишком хорошо разбираться в политике, геополитике и священных войнах. Ошарашенная, Мелани продолжила: