Я буду тебе стеной - стр. 7
От негодования не замечаю, как ладонь с лица убираю. На него во все глаза смотрю.
— Подожди! — вдруг озаряет меня. — Ты сам меня переодевал?
— Да. А что в этом такого? — пожимает плечами.
— Ты… Ты… Да ты, — запинаюсь от негодования, пальцем ему в грудь тычу.
Но, спохватившись, вновь отворачиваюсь от него.
— Ладно, успокойся, — примирительно произносит. — Я что-нибудь найду и дам тебе надеть. В таком виде точно не отпущу никуда. Иди на кухню. Пять минут, и я приду.
Я молча киваю, тянусь к ручке. Открываю дверь, как слышу за спиной:
— А спасибо можно было бы и сказать, — фыркает.
— Что? — непонимающе спрашиваю. Вновь забывшись, поворачиваюсь к нему лицом.
Он руки на груди скрещивает. Мышцы его выделяются. Он улыбается. Стоит и улыбается. А я пялюсь. В который раз. Глаз от него отвести не могу.
— Никакой благодарности за спасение, — головой качает.
— А-а-а… Что? — взгляд поднимаю, глаза в глаза смотрю. — Спасибо, — смущенно произношу и выбегаю из ванной.
Ладони к горящим щекам прижимаю. Зажмуриваюсь.
Боже, как стыдно! Бесстыдница ты, Мира! Бесстыдница. Гореть тебе в аду.
Никакой он не Аполлон. Самый настоящий змей-искуситель он.
Кухню нахожу довольно быстро. Она так же, как и спальня мужчины, оформлена в черно-серых тонах. Выглядит совершенно новой. Словно хозяин квартиры совсем недавно сюда переехал. Либо никогда ей не пользуется. Также замечаю, что здесь много света. Как, впрочем, и во всей квартире.
Шагнув вглубь, взбираюсь на стул за барную стойку.
Через пять минут в проеме кухни появляется Ярослав.
4. Глава 4
Мира
Ярослав в одних штанах стоит в дверях. Руки на груди скрестил и на меня смотрит. Взгляд серьезный.
— Что-то случилось? — спохватившись, спрашиваю я.
На его обнаженную грудь стараюсь не смотреть. Неприлично. Да и вновь глупой выглядеть перед ним не хочу.
— Ничего из того, что я не смог бы решить, — говорит и проходит вглубь кухни.
— У тебя из-за меня проблемы? — догадываюсь.
Ведь наверняка вчера в клубе была драка. Не могло не быть. Так просто сообщники моего мучителя не пропустили бы Ярослава.
Внимательным взглядом по нему прохожусь. Боевые ранения ищу. Сбитые костяшки рук, царапины. Но… ничего нет. Будто и не дрался он вовсе.
Яр головой качает.
— Не думай об этом. Не забивай свою головку ненужными мыслями.
Но я не могу не думать. Он пострадал из-за меня. По моей вине у него могут быть неприятности.
К чувству стыда добавляется еще и чувство вины.
— Что есть будешь? После интоксикации организма тебе следует подкрепиться. Поэтому никаких возражений не принимаю, — добавляет он, увидев, что хочу возразить.