Я буду брать Тулоны в одиночку. Стихи не то корсиканца, не то новосибирца - стр. 4
Братишка, но пасаран.
Вперёд, Алексей Балдуин!
С Днём Рождения,
твой Дрейан.
Великие Луки
Ловать змеится лука за лукой.
Текут заунывно тугие слова.
Та война всегда была далеко,
а здесь можно щупать и целовать.
Весь – глыбою,
весь – вперёд устремлён,
Пехотинец,
гвардии рядовой.
Вечный Огонь – поперёк всех времён,
наперекор – не поник головой!
Пошло, натужно слова протоколют,
плетями сплетен уродуют смерть.
А на знамени – скрещены серп и молот,
и,
будто во лбу,
звезда посередь!
Нельзя казёнщиной опоганить,
уподобляя подвиг – белью,
ведь не погибнуть, встретясь с врагами,
было ему ещё худшей погибелью.
В Ленинграде давно уж не топят котельных.
Узники в «концах» – глаза в бельме.
Под гимнастёркою – крест нательный.
У самого сердца пригрет партбилет.
Опадают, как листья,
за взводом взвод,
к небу с укором глаза воздевши.
Пасть амбразуры раззявил ДЗОТ.
Скажи мне, Матросов, камо грядеши?
Гремучая, кончила стрёкот очередь,
Саша рванулся – не нам тормозить его!,
На пулемёт набросился, скорчился,
на фрицов поглядел распято-пронзительно.
Что о том понимает трибунный олух.
Волчьи клыки,
два зрачка,
два кинжала —
ни слова в засаленных протоколах!
Амбразура опять огнём завизжала.
На снегу от жертвы сделалось красно,
Данко сердце отдал, чтоб ему гореть,
а это сердце должно погаснуть!
Лишь бы жизнь нужна была эта смерть…
Играют дети. Текут слова.
Вперёд и вверх глаза его вперены.
Тулупа грязные рукава
прорастают белыми перьями.
А дальше – лужи, канавы, трясины,
мокрые ноги связала лоза.
Разбежался по норам шорох крысиный.
Свет из-за туч выползал.
В подноготном ненужном мире
лужи – точно плевки.
Сердце – свинцовая гиря,
лёгкие – нелегки.
Правда – в пятнах изнанка,
в горне огнём завывала.
Даже в воздушных замках —
пыточные подвалы.
Фасады – холёны, ухожены.
Парики прикрывают плеши.
По тротуарам – прохожие,
– проходящие
и
– прошедшие.
Ветер их растолкал,
ветер повёз по этапу.
С серого потолка
серыми каплями
капает.
«Заря»
поэма из другого века
1.Близок победы торжественный час!
Небо завьюжило, город метеля,
под дых нанося за ударом удар,
налетела метель,
дверь срывая с петель,
будто молния,
бросилась в никуда.
Россию разбили,
сказав,
что развили.
и бросили на произвол черепки.
«Немецкий шпион»,
Ленин пишет в Разливе,
что просит Россия «сильной руки»,
сильной руки,
окроваво-мозолистой,
рабочей,
крестьянской,
солдатской руки,
не руки, что считает деньги
да молится!
«Мы склеим кровью своей черепки,
и мы буржуям дадим на орехи!»,
ЦК за восстание —
– большинство,
конечно,
сволочи есть,
штрейкбрехеры —
– «однородное социалистическое правитель-ство»
«И мы насилья разрушим мир,
да, насильем.