Я бегу по снегу босиком - стр. 23

Из зеркала на стене лифта на него смотрел импозантный лысый мужчина в стиле «совсем слегка за пятьдесят». Мужественное лицо, широкие плечи, модная бородка, дорогой костюм. Респектабельно, благородно. Вот, только глазки предательски бегали — обдумывание предстоящего разговора с женой не настраивало на оптимистичный лад. Вдох — выдох. Уверенное начало — залог успеха.

— Дорогая, как ты? Как день прошел, как самочувствие, что нового, как дети?

— Чемодан я тебе собрала, гостиницу заказала, билеты на столе в столовой, ужин там же, я сейчас буду, — из ванной раздался глубокий, очень приятный женский голос.

Ох и трудно быть мужем великой Ге! Он волновался, как скрывший двойку от отца школяр, а она, как обычно, решала его проблемы.

Какое счастье быть любимым супругом мудрейшей Геи!

Она выскользнула из ванной, придерживая завязанный на голове внушительного размера тюрбан. Беременность ей всегда шла. Взгляд женщины становился томным, формы округлыми, даже волосы густели и их обычный медный цвет темнел, отливая насыщенно-бордовым.

Какое же это вечное искушение, находиться рядом с пленительной Геей Гавриловной Деус-Дивиной!

— Билетов на прямые рейсы нет, да и ближайший прямой только завтра вечером. Я забронировала утренний, с пересадками в Красноярске и Хабаровске. Бизнес-класс. Успеешь привести в порядок дела и мысли.

— Так не терпится от меня избавиться? — он старался не выглядеть сердито и растерянно, пряча за улыбкой не остывшую еще ярость.

— Бесполезно противиться начертанному. Сейчас не тот случай, когда есть выбор.

Она не выглядела встревоженной. Будто и не произошло стихийного бедствия космического масштаба всего несколько часов назад, не покачнулся этот мир. Примерно также его жена реагировала на бытовые неурядицы уровня засора в раковине или сломанного утюга.

— Ты знала?

— Предвидела. Сейчас я стараюсь не трогать поток вероятностей. Но были причины. Пришлось войти.

— Сны? Почему ты молчала? — ему вдруг стало страшно.

Клавдий никогда не сомневался в могуществе своей всесильной супруги. Спокойной как мироздание, мудрой как сам Создатель. Но сейчас под сердцем она носила его ребенка, а вот в себе он всегда сомневался.

— Ешь.

Она подошла сзади, упираясь в лопатки едва наметившимся животом. Положила руки на плечи и прижалась губами к шершавой макушке мужа. Брить голову налысо он начал давно, в очередном приступе острых сомнений в себе. Все быстро привыкли, и теперь иначе, как лысым бруталом, его никто и представить себе не мог.

Как давно все это было!

— Ты детям сообщила?