Взять хотя бы меня - стр. 42
Когда «Таксист» успешно вышел на экраны, пришло время нашего отложенного медового месяца. Я заявила, что поеду куда угодно, лишь бы там можно было покататься на лошадях. Мартин выбрал ранчо Хана на гавайском острове Мауи. Собирая вещи, он взял с собой книгу «Последнее искушение Христа». Я захватила с собой тетрадь – чтобы писать.
«Тошнит» – такова была первая запись в ней.
Добираться до Мауи нужно было с пересадкой, и когда второй самолет, крошечный трудяга местных авиалиний, наконец приземлился, желудок у меня скакнул к горлу да так там и остался. Тогда я посчитала, что во всем виновата жестковатая посадка. Когда в течение двух ближайших недель ничего не поменялось, я решила, что во всем виновата гористая местность и большая высота над уровнем моря. Над прекрасными пляжами острова Мауи нависали высокие скалы.
Ранчо Хана располагалось в нескольких часах езды от аэропорта по горной дороге, что серпантином обвивала скалы; оттуда открывался потрясающий вид на Тихий океан. Я не была бы самой собой, если б рискнула пожаловаться, поэтому боролась с тошнотой молча, ни слова не говоря Мартину. В конце концов, у нас медовый месяц. Я хотела быть романтичной. Хотела быть отважной. Хотела быть классной девчонкой, как героини фильмов Говарда Хоукса, которые так нравились Мартину. На мне были калифорнийские синие джинсы и пиджак цвета хаки. За исключением невероятной бледности, со своей ролью я справлялась.
На следующий день, первый наш день на ранчо, мы с Мартином встали рано и отправились завтракать (там накрывали «шведский стол»), чтобы потом поехать на долгую верховую прогулку. Идя вдоль многочисленных предложенных блюд, я вдруг поняла, что хочу только две вещи: манную кашу и свежие кусочки ананаса. Мартин озадаченно поглядел на мою тарелку.
– Ты точно такое ешь?
Его можно было понять: на завтрак предлагали бекон, сосиски, бутерброды с ветчиной, вареные яйца, омлет, оладьи и папайю. Здесь можно спокойно устроить королевское пиршество, а я выбрала себе какую-то бедняцкую еду. Да плевать. Это же наш медовый месяц, пусть все идет как идет. Я быстро расправилась с манной кашей и ананасом и взяла вторую порцию.
У меня осталась фотография, сделанная на той первой утренней верховой прогулке. Мартину достался золотой паломино – идеальная лошадь для какого-нибудь положительного героя фильма, – и он сидит в седле, высокий, прямой и гордый, точь-в-точь как ковбой в вестернах, которые Мартин взахлеб глотал с самого детства.
– Я не умею ездить верхом, – признался он мне потом, но в то утро блеф у него получился очень убедительным. Я же, поскольку в седло села почти сразу, как научилась ходить, считала умение управлять лошадью совершенно естественным, свойственным любому человеку. И просто ожидала того же от мужа.