Взять хотя бы меня - стр. 41

Тур по поводу выхода «Таксиста» стал нашим боевым крещением. Мы вернулись в Лос-Анджелес – и город больше не был для меня средоточием одиночества: наоборот, мы внезапно оказались включены в списки VIP-гостей всех вечеринок; наши персоны пользовались постоянным спросом. В Голливуде вообще нет ничего круче, чем новый классный режиссер. Внезапная слава открывает двери, которые раньше были наглухо заперты. Так у Мартина появился шанс встретиться с теми, кого он считал настоящими героями: Джорджем Кьюкором, Билли Уайлдером, Грегори Пеком. Отсветы славы мужа падали и на меня, обеспечивая место в первых рядах. Как миссис Скорсезе я играла роль избалованного, изнеженного существа, настоящей голливудской жены.

Именно в роли миссис Скорсезе я впервые встретилась с Лайзой Миннелли, выбранной в пару к Роберту Де Ниро для следующего фильма Мартина, «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Было воскресенье, разгар дня, и Лайза пришла к нам в гости просто как друг – этакий визит вежливости. Одета она была довольно скромно и вела себя приветливо и мило. Замкнутая и неприступная – это все оказалось не про нее, Лайза явно старалась понравиться окружающим.

– Это моя жена Джулия, – представил меня Мартин.

Я протянула Лайзе руку, и, когда наши пальцы соприкоснулись, у меня кровь застыла в жилах. «Моему браку конец, – мелькнуло в голове. Потом взяла себя в руки: – Джулия, не глупи. Просто скажи привет».

Меня переполняла решимость ни в коем случае не быть ревнивой или неуверенной в себе женой. Рядом с Мартином теперь все время были кинозвезды, и я намеревалась относиться к этому спокойно. Лайза обладала на удивление легким характером, что не очень свойственно знаменитостям; ей нравилось постоянно быть в хорошем настроении. «Мы все тут заодно», – казалось, показывала она всем своим видом. Для Лайзы я не была «просто» женой Мартина. Я писатель со своей авторской манерой, и Миннелли, кажется, признавала это. В других обстоятельствах она бы мне даже понравилась. Эта девушка не выглядела хищницей. Хоть Мартин и был режиссером фильма, в котором она снималась, но относилась Лайза к нему скорее как к «папочке». Меня это автоматически делало «мамочкой», а Лайзу, соответственно, – нашей обожаемой дочкой. Эту-то роль Миннелли и разыгрывала все три часа, что провела у нас в гостях.

– Ну, что скажешь? – спросил меня Мартин, когда Лайза ушла.

– Она хорошая. Милая девочка.

Вдаваться в подробности я не стала. А что бы мне тогда пришлось сказать? «Ты бросишь меня ради нее?» Прозвучало бы так, словно я впала в паранойю – да это и была паранойя. Впрочем, это не означало, что я ошибалась. Я решила держать свои соображения при себе.