Взгляд со Стороны. Избранные Рассказы - стр. 20
В один из приездов в Гонконг я шёл с женой по улице, где у стен домов под навесами примостились десятки лавочек с поварами. Тут же на газовых горелках готовили еду для простого люда, который её поглощал палочками из пластмассовых мисочек. Вдруг моя жена нервно вскрикнула и схватила меня за руку: на подносе у чана с кипевшей водой лежали открытые черепные коробки с мозгами. Прямо какой-то фильм ужасов! Мозговые извилины сочились кровью, которая капала на тротуар и стекала в канаву. Я думал, что такие аккуратно разложенные мозги можно увидеть лишь в морге или в анатомическом музее, но никак не у пищевой лавочки. Я подошёл к повару выяснить, кто же те несчастные, чьи мозги идут в пищу? Мне охотно объяснили, что это вовсе не человеческие черепа и не мозги, а тела черепах со снятыми панцирями. Просто у них такой же вид, как у наших с вами мозгов. Так что – никакого каннибализма. Нам было жаль бедных черепах и мы не стали там ничего заказывать. Вообще, в странах Азии к животным, предназначенным для употребления в пищу, отношение может быть довольно брутальным. Как-то в Сингапуре мы с женой были приглашены на обед, где сперва подали живых креветок, которые ползали по миске и нервно прыгали, видимо предчувствуя свою судьбу. Их залили каким-то алкогольным напитком, после чего они слегка успокоились. Хозяева нам объяснили, что из «гуманных» соображений креветок надо кушать живыми после того, как они опьянеют и не будут волноваться по поводу того, что их едят. Блюдо так и называлось: «пьяные креветки». Затем подали живого трезвого омара, у которого хвост был нарублен на кусочки, каждый из которых ещё двигался сам по себе, а бедный омар вращал глазами и щёлкал клешнями. Хозяева с большим удовольствием хватали палочками живые кусочки хвоста и отправляли себе в рот, ощущая, как они шевелятся на языке. К нашей чести будь сказано, мы от этого угощения отказались под каким-то благовидным предлогом чтобы не огорчать наших хозяев. Как сказал когда-то Вуди Ален, «я не хочу свою еду живой, раненой, или больной. Я хочу кушать свою еду мёртвой».
В Шанхае, в старом городе, мы как-то зашли на обед в ресторан. При входе вдоль стен стояли огромные аквариумы с множеством живых рыб, осьминогов, моллюсков, каракатиц и прочих морских гадов. Рядом в террариумах нежились под яркими лампами огромные жёлтые питоны и гремучие змеи – выбирай на любой вкус. К нам подскочила дежурная девица и стала пальчиком тыкать то на змей, то на рыб – чего изволите на обед? Я показал ей на аквариумы и сказал, что хотим рыбу. Она уточнила: рыба-китаец или рыба-американец? Мы подумали и решили, что раз мы в Китае, пусть будет «рыба-китаец», и она нас подвела к аквариуму, где плавали десятки небольших осетров (видимо, это и были рыбы-китайцы). Мы закивали, что да, хотим вон того китайца. Нас посадили за столик и велели ждать, а чтобы было не скучно, принесли массу всяких чудных солений и прочих овощных закусок. Минут через пять пришла та самая девица, что встречала нас при входе. В руках у неё был большой чёрный пластиковый мешок, как для мусора. В нём была налита вода, где, не подозревая своей участи, весело плавал осётр, что мы выбрали. Она уточнила та ли это рыба-китаец, что мы хотим? Мы сказали «та самая», и вскоре нам подали большое блюдо, где политый разными ароматными соусами, жареный осётр нежился на постели из овощей. Вкус был просто фантастический. Я его помню до сих пор, хотя прошло уже 12 лет. А когда после обеда нам принесли счёт, то мы не поверили своим глазам, такой он был маленький. Не хочу даже называть цифру, чтобы вас не расстраивать…