Выживая – выживай! - стр. 28

Сергий на мгновение осекся. Этой доли секунды хватило Теодоре, чтобы окончательно убедиться, что Мароция ей не наврала.

– Надеюсь, что этого никогда не случится, – сказал Сергий, чьи нервы в многолетне-кипящем котле интриг успели закалиться до булатной стали.

Теодора молчала, с легкой «фамильной» усмешкой разглядывая его, и не спешила продолжить разговор. Шли секунды, и папе с каждым мгновением под этим взглядом становилось все неуютнее, этим молчанием Теодора нашла лучший способ вывести его из себя.

– Сожалею, графиня, что вынужден был отказать вам в вашей просьбе, но я прошу окончить разговор.

– Вы мне не откажете, Ваше Святейшество. Вы мне не сможете отказать.

– На чем основана такая уверенность?

– Вы не сможете отказать в просьбе тем, чья любовь настолько неистова, что разрушает любые преграды – христианские, общественные, военные, моральные.

Сергий усмехнулся.

– Вы не сможете отказать мне, ибо вы лучше прочих понимаете нас.

– Отчего же?

– Потому, что случилось более худшее, чем наша связь, и не кто другой, как именно вы находитесь теперь в такой же ситуации.

Сергий изобразил крайнюю степень возмущения:

– Знаете, что, Теодора, я всегда имел расположение к вам, но сегодня вы перешли все рамки. Что вы такое о себе вообразили, если обращаетесь к преемнику Святого Петра с оскорблениями, достойными казни их произнесшему?

– Если казни достоин тот, кто произносит напраслину и оскорбляет Церковь, то какое наказание должно ожидать епископа Рима за плотскую связь с пятнадцатилетней девицей, которую он якобы обучает премудростям наук?

– Я мог бы отдать вас под суд прямо сейчас, Теодора, – зашипел Сергий, все лицо его покрылось ярко красными пятнами, под цвет платья гречанки, – но я сделаю вид, что вас сегодня не видел и не слышал. Подите вон!

– Охотно удалюсь, Ваше Святейшество, но для начала я хотела бы вам вернуть то, что моя Мароция у вас забрала на память. Кажется, это вот от тех подушек?

И она протянула ему золотую кисть.

– Хотя нет, я оставлю это себе на память, до того момента, когда епископ Рима потащит меня в суд за клевету!

Сергий поник, на его голом черепе выступила обильная испарина. Теодора с удовлетворением разглядывала побежденного папу.

«Бедное дитя! И ведь хватает ей сил терпеть ласки этого мерзкого потного гнома! Впрочем, на что иной раз не пойдешь ради своей корысти и тщеславия! И мне ли не знать этого? Но все же она повзрослела слишком рано».

– Значит, она все рассказала? – сдался Сергий, – Умом она не в вас.

– Да, Святейший, рассказала, но не спешите укорять ее. Мне открылась ее тайна случайно. Я же мать и должна следить за своими дочерьми.