Высшая степень обиды - стр. 54

   Дети, конечно, не слышали этот разговор, а если бы и услышали, то тогда еще ничего не поняли бы.  Но то, что, уходя даже в маленькую автономку,  папа в обязательном порядке  кладет в свои вещи мамину рубашку, очевидно, было замечено.  И может, спросили его об этом и он как-то объяснил, но не так, чтобы всю правду?  Но, когда мальчикам было по одиннадцать и они уезжали в  детский лагерь в Геленджике,  Ромка потянул мою рубашку  к себе в сумку.  И ответил мне, будто не понимая –  чего это мама тупит:

– Нюхать буду.  А Серому  дай  другую…  синюю с цветочками.  Эта моя.

   Даже сейчас  стало смешно.  И я  рассказала маме о рубашках,  мы даже посмеялись, но как-то уже невесело.  Мама вздохнула:

– Господи…  какой непроходимый дурак…  Как же так, Зоя?  Я не понимаю – как он мог?  Любит  же тебя.

– Не знаю, мама… он никогда не говорил, – глухо ответила я, опуская глаза.

– То есть как? – присела она на стул и уставилась на меня: – А как ты тогда вышла за него?  То есть…

    Я пожала плечами – не знаю как.  Было другое – остальное, когда эти слова, конечно, важны и нужны, но не жизненно…  Была эта наша сумасшедшая страсть и его  тепло,  и еще забота  – в мелочах и глобальная – мужская, ответственная.  А еще это волшебное «моя…».   В такие моменты оно  звучало сильнее всяких «люблю».

    Усольцев  вообще не говорил о своих чувствах.  Если  только шутя  или намеками…  всегда виртуозно обходя  тему и избегая говорить прямо о том, что чувствует ко мне.  А я уже и не настаивала, потому что предыдущие попытки не привели ни к чему и заканчивались или поцелуем, которым мне затыкали рот,  или он сразу тянул ко мне свои лапы и тогда был секс.

   Так ярко вспомнилось вдруг…  и я постаралась объяснить:

– Помнишь фильм «Привидение»?  Ну…  девушка говорит ему – я люблю тебя, а он?

– Аналогично?

– Я не знаю – в чем  там  дело, но ему пришлось умереть, чтобы эти слова, наконец,  прозвучали.  И что –  человек только тогда понял, что это нужно  сказать?

– Она  потом и не поверила, потому что сам он никогда их не говорил… – кивнула мама.

– Похожий  случай.  Знаешь – как?  «А то!» или  – «спрашиваешь…?»   Или – «ну что, ты, Зой, глупости спрашиваешь»?  Или  еще – «О-о-о…!!!»  Хотя, если  честно…  жила без этого и жила бы.  Кроме  этих слов есть и другие.  И другое.  И вообще… что мы сейчас?  Вообще не в тему, – нахохлилась я.

– Да нет… – протянула мама, –  я-то уж  подумала…  А оно не страшно.

– Что, мама? – спросила я в лоб.

– Ну да, что сейчас  об этом, когда такое…  Но я от своих слов не отказываюсь.