Выпало в Империи родиться - стр. 7

Первое знакомство с оплатой чего бы то ни было произошло так. Мы с мамой отправились куда-то на метро. Вошли в вестибюль, она, полагая, что ребенка пора приучать к самостоятельности, дала мне пятачок и кивнула на турникет, иди, мол. Ну я и пошел, торжественно неся пятак в кулачке. А злой турникет больно ухватил меня за задницу. Я потом эти турникеты долго боялся преодолевать даже с опусканием пятачка в нужную щель.

Подобный случай приключился с моим другом. Мама дала ему 20 копеек и велела принести из булочной хлеба. Это был его первый самостоятельный визит в магазин с ответственным заданием. Он с радостью метнулся в булочную, принес маме хлеб и те же 20 копеек. Мама удивилась: это как? Сын не понимает: что, хлеб не тот? Ох уж эти мамы: иди, принеси. Один и пошел. Другой и принес. Никто же не говорил про деньги…

На этом яркие детские моменты заканчиваются.

Потом я пошел в школу.

Школа затмила всё.

Прохождение трудовой практики после 8-го класса школы. Практика на автобазе. Десять лоботрясов-старшеклассников поступают в распоряжение суровых мужиков: слесарей, автомехаников и т.д. Розыгрыши в мужской среде солёные и беспощадные. Дает слесарь Михалыч цинковое ведро школяру Валере и говорит с самым серьезным видом, тыча мозолистым пальцем в сторонку:

– Сбегай-ка в каптерку, пусть тебе Марья Петровна полведра менструации нацедит.

И пошел Валерка в указанном направлении, твердя про себя незнакомое доселе словцо из лексикона трудового человека. И получил от Марьи Петровны ведром по хребтине.

В школу меня записали, кажется, без моего участия. Этаких подробностей я уже не упомню. Школа была самая обыкновенная, рядом с домом. Она и сейчас на месте, но номер носит уже другой.

Каждого советского ребенка готовили в школу по одному и тому же сценарию. Еще в детском саду, на прощальном утреннике, всем детям подарили деревянные пеналы с писчими принадлежностями внутри. Разумеется, он вошел в мой портфель-ранец. Однако не будем забегать вперед. После, собственно, записи в учебное заведение, дружно начинали готовить другое необходимое снаряжение. Первым делом необходимо было наведаться (вместе с ребенком) в Детский Мир, который величественно возвышался на площади Дзержинского (сейчас это Лубянская площадь). Разумеется, речь идет о Москве, в других городах необходимо было ехать в местный Универмаг и искать то же самое там.

Детский Мир был поистине целым миром. На первом этаже продавались самые разные игрушки: как для самых маленьких, так и для детей постарше. Разнообразие было велико, цветисто и заставляло сердце биться чаще, глаза распахивались шире обычного, и приходилось тянуть маму за руку, пытаясь отбуксировать ее к то одному, то другому прилавку, заваленному сокровищами. Вырывать вспотевшую от волнения ладонь из маминой руки не следовало – в этом чарующем мире велико было опасение попросту потеряться. А это было очень страшно! Помню, что в Детском Мире время от времени звучали по громкой связи объявления такого, например, содержания: «Вася Боякин, твоя мама ждет тебя в комнате милиции». Или такого: «Мама Сережи Прибытко, ваш сын находится в комнате милиции». Думаю, что комнат милиции в Детском Мире было аж две. В одной сидели милиционеры, призванные расследовать пропажу неваляшек и деревянных лошадок, во вторую же мы можем заглянуть…