Выбор - стр. 27

– Настасья, спрячь девушку под холстину. – Мужчина казался даже более спокойным, чем в тот момент, когда отвечал на вопросы Везнича.

Он скинул с себя кафтан и бросил его на телегу.

Везнич заметил закрепленную у него на спине короткую саблю, которая была спрятана под верхней одеждой и теперь стала доступной для сражения.

Марфа смотрела снизу вверх на волхва. Спокойный взгляд и ровный тон голоса подействовали на Везнича успокаивающе.

– Я спрячусь здесь, не волнуйся. – Девушка нырнула под ткань, сливаясь с барахлом в телеге.

– Чего по ночам шляемся? – крикнул один из встречных всадников, находясь еще на приличном удалении. Все молчали.

Не получив ответа, дозор направился к путникам.

– В Киев торговать едем. – Хозяин телеги говорил негромко, дождавшись, когда всадники приблизились вплотную. Его физиономия выглядела глупейшим образом.

– Чем торгуете? – Дозорный направился к повозке, показывая всем своим видом, что намеревается проверить ее содержимое.

– Так ведь ясно чем – девицами прекрасными. Показать? – Спутник вытащил саблю и нагнулся к телеге, демонстрируя своим видом, что концом клинка готов откинуть ткань, укрывающую ее содержимое.

Везнич взялся за нож, полный решимости прыгнуть и разорвать любого, кто осмелится причинить вред Марфе. Он уже ненавидел своего случайного спутника.

– Хочешь меня? – раздался скрипучий жуткий голосок вместе с появившейся из-под полога головой Настасьи. Ее лицо было грязно и искажено нелепой гримасой, от которой одновременно хотелось смеяться и плакать.

– Тьфу на тебя! – дозорный отпрянул в сторону. – Это что? Баба, что ли? Или пацан-недомерок?

Везнич и сам растерялся, видя такое преображение еще совсем недавно миловидной девушки.

– А я и сам не знаю… – торговец сделал недоуменное лицо. – Но оно злое, как собака. Охраняет имущество.

Дозорный махнул рукой, выругался, досадуя на себя за испуг, и направил коня прочь, следуя своей дорогой.

– Тормози, родимые! – Бородач натянул поводья, останавливая влетевших на постоялый двор лошадей, чувствующих отдых и кормежку.

Колеса телеги расплескали похожую на кукиш лужу, на мгновение оголяя покрытое слизью дно.

Шум стекающей воды еще некоторое время заполнял пространство звуками, уступающими место необычной для постоялого двора тишине.

– Вымерли все, что ли, – недовольно буркнул хозяин телеги.

– Ага. – Бородач чихнул, смачно размазывая слюни по лицу. – Хоть бы лошадей приняли.

Отвратительно скрипнув, распахнулась дверь, из-за которой вслед узкой полоске света выглянула белобрысая голова сонного мальчугана.