Выбор для Пепла - стр. 32
- Так та-ак...
- Адриан дар Квинт, приветствуем вас… - это наш управляющий. И шорох ткани, свидетельствующий, что он усиленно водит ладонями над головой.
Ад-ри-ан...
- Прибыли, - недовольство и любопытство. - Все, кого я пригласил?
Значит, он пригласил?
- Д-да…
- Семья будет довольна…что никто не побоялся, - и неприятный смешок. И какое-то движение…
Нет, нет, нет…
Черт.
Рука в черной перчатке прикасается к моему подбородку и голову вздергивают вверх. Я заставляю себя дышать, хоть это и сложно, и некстати думаю, что имя Адриан уж очень напоминает имя моего бывшего мужа.
Это же не знак?
Стальные глаза всматриваются сердито и даже зло в мои.
- И Ни-ко здесь. Такой милый мальчик... и поразительно талантливый.
Мне совсем не по себе. Нервы почти физически ощутимо натягиваются, я силюсь улыбнуться и помахать руками, а то и прогнуться под его темной мощью - вот странно ведь, он не так чтобы высок и широкоплеч, но подавляет даже когда просто стоит рядом, а уж нависая, так и вовсе вызывает те же ощущения, что каменные стражи-монолиты.
Но мои руки висят плетями, а мой подбородок удерживают так плотно, что кажется - если встану на колени, то голова оторвется.
Дар Квинт - почему "дар", не "дарелл"? - наклоняется еще ниже, поводит странно головой будто внюхиваясь и рассматривает зверушку, которую планирует препарировать:
- Ты же не откажешься… проявить себя сегодня снова? И показать во всей красе… столь удивительный и складный слог?
11. 11
Я злилась.
«Ты же не откажешься?»
«Н-нет, господин»
Злость накатывала на меня, заставляя стискивать зубы и чувствовать колотящееся сердце так явно, будто оно пыталось прорваться сквозь грудную клетку. Омывала волнами нервной дрожи, делая мои движения резкими, рваными, почти грубыми…
Вполне мужскими.
«Какой послушный и хороший мальчик».
И меня отпустили, да что там, грубо оттолкнули и разве что пальцы потом не обтерли о безупречно-черный камзол.
Черт, я никогда так не злилась на свое новое положение, даже когда меня в первый раз вывернуло от вони навоза… На разницу в положении, когда вместо женщины, идущей своим путем, крепко стоящей на ногах и добившейся всего, даже настоящего, рвущего в клочья предательства, я получила перепуганную девчонку, с которой обращались то как с рабом, то как с собачкой.
Даже мое имя прозвучало у этого отвратительного мужика… кличкой.
Я злилась на то, как со мной обращались, как разговаривали. Как выделили, привлекли внимание окружающих… а потом отбросили, словно ненужную тряпку, презрительно и гадливо, и пошли прочь и дальше заниматься… важными своими делами. И злилась, что не могу даже слова сказать по этому поводу… Я, которая никогда никому не позволяла дурно или же оскорбительно со мной обращаться!