Второй сын - стр. 17
– Я не шучу. Арвин мне такого не позволяет… хотя я пытался. Но у него характер почти такой же скверный, как у тебя. – Голос Хёда звучал по‐доброму, на губах играла улыбка.
– Теперь ты точно смеешься надо мной.
– Нет. Просто пытаюсь смягчить горькую правду. Где твои братья? Где твоя семья? Ты говорила, что твоя мать умерла. Братья тоже умерли?
– Они все умерли. Все заболели, один за другим.
– А ты?
– Я тоже заболела. Но поправилась. А они – нет.
– Ты до сих пор еще очень слаба.
– Да. Я быстро устаю. И стала еще меньше, чем прежде.
– Как ты оказалась в море?
Ей не хотелось говорить о море или о том, что случилось. Она помотала головой, но тут же вспомнила, что он ее не видит.
– Расскажи мне про Хёда, – попросила она.
– Про меня… или про бога?
– Про обоих. Начни… с бога. Я все равно не верю, что он существует.
– Не знаю, есть ли он на самом деле… но он точно существует, – сказал Хёд.
Снова помотав головой, она почувствовала, как от его умения играть со словами у нее на губах расцветает улыбка.
– Ты знаешь Одина? – спросил он.
– Знаю.
– А Тора?
– Знаю. Когда он бьет своим молотом, мы слышим гром.
– Значит, ты знаешь и Локи.
– О нем я тоже слышала. Но Хёда не знаю.
– Хёд был сыном Одина. Но он… как и я… был слеп. – Он замолчал, но она ждала продолжения, чувствуя, что ей нравится эта история, что она в нее верит.
– У Хёда тоже было оружие? Как у Тора? – спросила она.
– Арвин говорит, что его истинным оружием было отсутствие зрения.
– Как это?
– Все его недооценивали. Не обращали на него внимания. Считали слабым… и ранимым, но Арвин верит, что наши силы и слабости суть одно. Они – две стороны одного меча.
Она ничего не поняла, но не стала спрашивать, и Хёд продолжал:
– У Одина было много сыновей. Имя одного из них носит Сейлок, наша земля. Если хочешь, я расскажу тебе и о нем.
– О нем я тоже не слыхала.
– Кого‐то из них знают лучше, кого‐то хуже, а кого‐то и вовсе не знают. Кого‐то из них любят, а кого‐то ненавидят. Больше всех любили Бальдра. Его собственная мать любила его так сильно, что убедила все живое не причинять ему вреда. Единственным растением, с которого она забыла взять такую клятву, была омела. Даже норны взирали на Бальдра с любовью и предупреждали его, когда кто‐то думал ему навредить. Другой сын Одина, Локи, злился из‐за того, что Бальдра так сильно любили, а его просто терпели. Ему тоже хотелось любви, но вместо того, чтобы стараться заслужить любовь и уважение Одина, он целыми днями раздумывал, как уничтожить Бальдра. Локи подсылал к брату соблазнительниц, губы которых были обмазаны соком ягод омелы, и воинов с оружием, вырезанным из ее ветвей. Но его козни не имели успеха, ведь Бальдр заранее знал о намерениях его посланников. Тогда Локи отправился к самим норнам, жившим среди корней дерева жизни, Иггдрасиля, но те стали над ним смеяться. «Ты не можешь убить его, Локи», – хохотали они.