Второй после Солнца - стр. 55
Аркаша одним из первых подоспел на место побоища.
– Поднимите мне веки! – потребовал Аркаша, чуя недоброе, но поскольку никто не решился исполнить его приказ, векам пришлось подниматься самим, преодолевая неимоверную тяжесть прозрения.
Масштаб катастрофы стал ему ясен с первого взгляда. Поэтому найдя случайно труп Вара, Аркаша потребовал от него вернуть погибшие легионы.
– Квинктилий Вар, Квинктилий Вар, верни нам с Августом легионы! – теребил труп Аркаша.
Ничего Квинктилий Вар не отвечал, только страшно зенками вращал.
– Слышь, Квинктилий Вар, давай-ка, напрягись, возвращать всё равно придётся, счётчик включён, – предупредил Аркаша, приподнимая Вара за грудки. – Проследи, чтоб вернул, отвечаешь головой, – бросил он одному из сопровождавших его римлян, а сам направился далее в гущу порубленных тел, ещё надеясь отыскать там Арминия или хотя бы части его.
Весть о катастрофе приблизила кончину Августа. Не бритый, не стриженный, он, по наущению Аркаши, три месяца бился головой о стенку с криками: «Квинктилий Вар, верни легионы!72», но не помогло даже и это, казалось бы, проверенное средство.
Тогда на усмирение германцев был снова брошен старый верный Тиберий, усиленный Германиком73.
– С таким именем, – нашёл в себе силы на шутку семидесятитрёхлетний император, – да с таким дядей, попробуй только не вернуть мне легионы!
Германик не попробовал не выполнить указание императора. Он нашёл место побоища и лично принял участие в захоронении легионерских костей – но это случилось уже после ухода Августа в лучший мир.
– Ну что, брат Сентябрий, – приветствовал Аркаша Тиберия, отозванного из Германии для престолонаследования, – пора, брат, принимать принципат, становиться, понимаешь, принцепсом. Только не говори, что тебе этого не хочется.
– Ах, Аркаша, – возразил Тиберий, – ты – вундеркинд, свободный поэт, всегда парящий над схваткой, ты не знаешь, какое это чудовище – власть.
– Так сразись с этим чудищем и победи его, и верни нам республику74, – предложил Аркаша, с любопытством глядя на названого брата.
– Чтобы вернуть нам республику, надо сначала стать императором, а императором я быть не хочу, как ты, Аркаша, уже, наверное, понял. Я солдат и счастлив только в бою, добывая для Родины очередную провинцию или подчиняя очередное непокорное племя.
– Тогда зачем ты припёрся в Рим – оставался б в Германии, – усмехнулся Аркаша. – Ведь ты давно уже всё для себя решил, ты даже окружил себе личной гвардией – тогда распусти что ли гвардию.
– Не могу, Аркаша, рад бы, да не имею права, – отвечал Тиберий, сокрушённо пожав плечами. – Ну представь себе: распускаю я гвардию, и тут же любой, да вот хоть ты, сможет лишить меня жизни. Да чёрт со мной: Тиберием больше, Тиберием меньше, но смута, которая наступит после этого, – она Рим погубит. Опять восстанут иллирийцы с паннонцами, а друг твой Арминий – так он вообще знает дорогу сюда не хуже своих болотных тропок.