Вторая Нина - стр. 4
Кто-то висел на откосе, уцепившись за куст и удерживаясь из последних сил.
– Кто ты? – крикнул Керим по-лезгински.
Ответа не было. Только стон повторился еще раз, но уже более глухо.
– Кто ты, назовись, во имя Аллаха, если ты жив! – еще раз крикнул горец уже по-русски.
Тогда черная фигура пошевелилась, из-под бурки выглянуло бледное, как смерть, юное лицо, и дрожащий голос прошептал:
– Мне дурно… У меня сломана рука… Помогите… – и протяжный жалобный стон снова прозвучал в тишине.
– Сумбат-Магома! Ахмет! Мои верные друзья! Сюда! Скорее, ко мне, на помощь! Мальчик умирает!.. – вскричал Керим, со всех ног бросаясь к погибающему.
Буквально взлетев вверх по склону, он мигом оказался рядом, взвалил себе на плечи стройное и легкое, как перышко, человеческое существо и понес его к пещере.
Ахмет и Сумбат-Магома в гробовом молчании последовали за своим господином, как вдруг их зоркие глаза заметили лежавшую тут же, под самым обрывом, лошадь. Она была бездыханна. Сумбат-Магома постоял минуту над мертвым животным как бы в раздумье, потом быстро наклонился к коню, снял с него седло и вышитую шелками дорогую попону. Седло он взял себе, а попону передал Ахмету. Потом они оба бросились догонять Керима.
Яркий свет костра снова осветил внутренность пещеры. У самого огня лежал юный путник, перенесенный сюда Керимом. Теперь, озаренный весело потрескивающими угольями, он казался еще более юным, почти ребенком. Высокая белая папаха с атласным малиновым верхом была низко надвинута на лоб… Тонкий, прямой хрящеватый нос с горбинкой, полураскрытый алый рот, из-за малиновых губ которого ярко блестели мелкие, как жемчужины, зубы. Черные ресницы бросали тень на белые, как алебастр, щеки. Черные, сросшиеся на переносице брови еще больше оттеняли мраморную белизну лица. Несмотря на трогательную нежность, это лицо казалось суровым и хмурым. Закрытые глаза и густые брови усиливали впечатление суровой юношеской красоты.
Ara-Керим долго стоял, любуясь бесчувственным юношей или, скорее, мальчиком, так как спасенному им путнику на вид казалось не более четырнадцати-пятнадцати лет. Потом он быстро обернулся к Сумбат-Магоме и коротко приказал:
– Набери в свою папаху воды в горном источнике, Магома, и скорее принеси сюда.
– Слушаю, ага! – почтительно ответил тот и бросился вон из пещеры.
Через минуту он уже снова был здесь, с полной шапкой студеной ключевой влаги. Ara-Керим быстро сорвал папаху с бесчувственно распростертого перед ним мальчика, чтобы смочить ему лицо и голову водой, и вдруг… Неожиданный крик, вырвавшийся из груди всех троих горцев, огласил низкие своды пещеры.