Вторая Нина - стр. 28
– Молчи! Что ты знаешь? Дитя! Ребенок!
И он гневно топнул ногой.
Глаза отца, поднятые на меня, горели мрачным пламенем.
– Я прощаю шалость… Прощаю дикость, Нина… Но не ложь… Но не ложь, клянусь Богом! Лжи я не прощу.
– Я не лгала тебе, отец! Я не умею лгать, – вскричала я в порыве отчаяния.
– Ты скрыла от меня. А это не то же ли, что ложь, Нина? – произнес он с укором. – Где ты встретила Керима? Где познакомилась с ним?
– В Уплисцихе, отец! – ответила я твердо. – В пещере… Во время грозы. Он спас меня в ту ночь, когда я вывихнула руку и потеряла Смелого.
– Я не верю тебе, Нина, – покачивая головой, сказал он, – ты нарочно говоришь так, чтобы я был снисходительнее к Кериму. Разбойник не выпустил бы тебя из своих рук без выкупа, без пешкеша…
– Но то разбойник, а ведь Керим не настоящий разбойник, папа, – попробовала возразить я.
Но он уже не слушал меня. Лицо его было по-прежнему сурово и мрачно, когда он сказал:
– Не лги, Нина! Не унижай себя. Я не поверю тебе. Я не забуду твоего поступка. Ты открыто держала сторону этого бродяги и шла против меня, твоего отца, который… который…
Он остановился на минуту, сдерживая охватившее его волнение. Потом, помолчав немного, сказал:
– Ты уже слишком взрослая, чтобы наказывать тебя. И я слишком слабый отец, чтобы подвергать тебя наказанию. Только одно я могу сделать: не видеть тебя. Да, я не хочу тебя видеть до тех пор, пока ты не откроешь мне всей правды. А теперь ступай. Сейчас наши поймают Керима и доставят его сюда. Я не хочу, чтобы ты была свидетельницей этого. Ступай к себе и жди там моих приказаний.
«Поймают Керима! Поймают Керима! О! – мысленно прошептала я. – Силы светлые и темные! Вы, нежные ангелы горийского неба! Вы, черные духи кавказских ущелий, помогите ему! Дайте его ногам быстроту ног горного тура! И размах орлиного крыла! Святая Нина Праведница, в честь которой мне дано мое имя, услышь молитву дикой, ничтожной девочки. Спаси его! Спаси его, святая Нина! Сними тяжесть укора с моей души. Не дай ему погибнуть из-за меня, недостойной… Спаси его! И я вышью золотую пелену на твой образ в тифлисском храме, я, не умеющая держать иглы в руках и всей душой ненавидящая рукоделие!»
Низко опустив голову, я медленно поплелась по длинной чинаровой аллее. Странно, ни слова моего отца, ни его неудовольствие, которое привело бы меня в отчаяние в другое время, сегодня не произвели на меня большого впечатления. Все мои мысли, все мои желания были направлены только на одно: лишь бы Керим успел скрыться. Лишь бы посланные гонцы не настигли его.