Вторая модель - стр. 64
Осознав это, Конгер негромко ахнул. Выходит, завтра… второе декабря уже завтра!
– Спасибо. Спасибо, – пробормотал он, направившись к лестнице.
Вот идиот, как же он мог позабыть! Согласно газетным заметкам, Основателя взяли под стражу второго декабря. Завтра, всего-навсего двенадцать часов спустя, Основатель появится в городке, обратится к людям, а после будет схвачен и увезен.
День выдался теплым и ясным. Под подошвами туфель мягко похрустывал подтаявший снег. Конгер шагал вперед, вперед, мимо деревьев, покрытых тяжелыми белыми шапками. Перевалив через холм, он направился дальше, поскользнулся, съехал по склону вниз, остановился и огляделся.
Вокруг было тихо: ни звука, ни движения, ни единой живой души, куда ни погляди. Вынув из поясного ремня тонкий стерженек, Конгер повернул его рукоять. Спустя недолгое время воздух перед ним замерцал, подернулся легкой рябью, и в снег плавно опустилась хрустальная клетка. Конгер вздохнул. Видеть ее он был рад: в конце концов, клетка – единственный путь обратно.
Взобравшись на гребень холма, он упер руки в бока и удовлетворенно окинул взглядом окрестности. Под холмом простиралось, тянулось до самой окраины городка ровное голое поле, слегка припорошенное снегом. Хадсонс-филд. Здесь и появится Основатель. Здесь обратится он к людям, здесь будет арестован властями.
Вот только прежде чем они явятся, Основатель умрет. Умрет еще до того, как скажет хоть слово.
Вернувшись к ажурной хрустальной сфере, Конгер толкнул дверцу, вошел внутрь, снял с полки винтовку, ввернул на место затвор. Теперь винтовка была полностью готова к стрельбе, однако Конгер на минуту задумался: а стоит ли брать ее с собой?
Нет, не стоит. Возможно, до появления Основателя не один час – что, если за это время сюда придет еще кто-нибудь? Увидев Основателя, идущего по полю, Конгер вполне успеет вернуться и взять винтовку.
С этими мыслями он взглянул на стеллаж, снял с полки аккуратный округлый сверток, развернул пластиковую пленку, взял в руки череп, повертел его так и сяк… и невольно похолодел. Вот он, череп того самого человека, череп Основателя, хотя Основатель еще жив и сегодня, в самом скором времени появится здесь, на заснеженном поле, в какой-то полусотне ярдов от клетки.
Интересно, как бы все повернулось, получи он шанс взглянуть на это, на свой собственный череп, желтый, источенный временем – целыми двумя сотнями лет? Не пропало бы у него желание говорить? Не отказался бы он от задуманного, увидев оскал древней «адамовой головы»? Что мог бы сказать он людям, что сообщить им, чему научить? Какие слова, какие поступки не покажутся тщетными при виде собственного черепа, пожелтевшего за долгие годы? Не лучше ли просто наслаждаться всеми радостями преходящей жизни, пока еще жив?