Вся правда и ложь обо мне - стр. 4
Она бы так расстроилась, если бы узнала, что со мной творится. Потому я ничего и не рассказываю ей. А Бэлла в эту минуту настойчиво долбится в мой череп изнутри, значит, мне пора делать ноги.
Едва мы входим в дом, мама запирает дверь за нами на все замки. Во всем мире не сыскать такого же безопасного дома. Сколько я себя помню, главным маминым занятием было оберегать меня. Ей обязательно надо убедиться, что мне ничто не угрожает – ничто, никогда, ни в коем случае. Забавно видеть, как она заметно расслабляется, увидев меня лежащей под одеялом в моей комнате, которая на самом деле – зона повышенной опасности.
Джек улыбается ей.
– Здравствуйте, миссис Блэк, – вежливо произносит он. – Вы чудесно выглядите.
Ей это ужасно нравится. Мама обожает Джека. Хочет, чтобы мы поженились и наделали ей кучу внуков. Милое заблуждение: этому, конечно, не бывать. Я бурчу себе под нос, потому что Бэлла уже у меня в голове и мне сейчас не до разговоров.
– Печеньку? – предлагает мама. – Я как раз испекла. Горяченькие, только из духовки.
Задерживаться ради печенья я не собираюсь, но его можно было бы приберечь для Бэллы – я же знаю, попозже ей наверняка захочется. Конечно, если это не печенье из спельты с бататами, какое мама пекла на прошлой неделе. Такого не захочется никому и никогда.
– Да, если можно, – соглашается Джек. Он рассчитывает, что печенье с кусочками шоколада, я-то знаю.
Он сворачивает следом за мамой в кухню, а я – вперед, прямиком в туалет, запираюсь, прислоняюсь к двери и пытаюсь отдышаться. Отделаться надо от обоих. Через несколько минут придется выпроводить Джека домой. Мою голову словно зажали в тиски. Перед глазами пляшут черные пятна.
Джек сидит за столом и заигрывает с мамой. Точнее, оба они заигрывают друг с другом. По-моему, Джек просто прикалывается. А как к этому относится мама, неизвестно. Она усмехается ему, строит глазки, вспоминает свою молодость, а он смеется над ее шутками и говорит ровно то, что она хочет услышать. Никого из них не заботит, что подумаю я, и хотя это полный отстой, я только закатываю глаза и отворачиваюсь.
Печенье с имбирем и изюмом. Почти то, что надо, поэтому я беру три штуки и заворачиваю их в бумажное полотенце.
– Извини, Джек, – говорю я и под маминым одобрительным взглядом подхожу и целую его в макушку. – Пойду порисую. До завтра.
Он смеется.
– Ага, до завтра, Эллс. Не буду мешать.
– Да ты и не… – начинает было мама, но я взглядом заставляю ее замолчать, выхожу из кухни, набираю побольше воздуха в легкие и прыжками через две ступеньки несусь вверх по лестнице.