Вспомни Тарантино! или Седьмая ночь на «Кинотавре» - стр. 14
Я почему-то засмеялся:
– Саша, ты как лиса Алиса и кот Базилио: «Буратино, закопай золотую монету в землю».
Голос Саши Бурова звучал как голос прокурора:
– Ираклий, ты действительно сделал крестики на шести победивших цифрах или разыгрываешь меня?
Я почему-то сказал:
– Клянусь, сэр.
– Потуши свет и жди меня!
Я почему-то потушил свет. Зашел на кухню и стал искать жестяную коробку из-под печенья. Что я собирался закопать на заднем дворе “карточного домика”? Не знаю…
Саша Буров в это время звонил Иосифу Левину, тот перезвонил кому-то для консультации. Тот кто-то знал меня, позвонил друзьям… Так новость, что Ираклий Квирикадзе, тот факинг грузин, выиграл всеамериканскую лотерею, стала гулять по русскоговорящему ночному Лос-Анджелесу.
Мне позвонил человек, назвавшийся Платоном, сказал, что он большой друг певицы Мадонны, что Мадонна продает один из своих домов, знаменитую “Розовую раковину”, за пять миллионов и что он, Платон, может снизить цену до трех с половиной миллионов. Он ничего не сказал о моем выигрыше, но, раз предлагался ночью дом Мадонны, было понятно, почему предлагали его мне.
– Ираклий, я тбилисец, Розенблюм моя фамилия… Помню тебя по публичной библиотеке Карла Маркса. Ты приходил с Жанри Лолашвили, ну, этот из театра Руставели актер, вы делали вид, что читали Кьеркегора, Ясперса, ну, всех этих модных философов… Ты, Ираклий, должен жить в “Розовой раковине”! Оттуда фантастический вид на весь Голливуд! Мадонну я беру на себя… (После паузы.) Она с ума сходит по мне…
Я повесил телефонную трубку. Бля! Мадонна по нему с ума сходит… В окне был виден пляж, Тихий океан. Я смотрел на тусклую лунную дорожку и думал, почему, почему не рассказал Саше Бурову реальную историю о потерянной советской облигации, а придумал миф о выигранных мною семнадцати миллионах долларов?! Вновь телефонный звонок. Любовник Мадонны вновь заговорил о том, что сбросит цену “Розовой раковины” до двух миллионов семисот тысяч долларов.
– Платон, дорогой, это твой дом или Мадонны?
– Ее, но она моя…
– Ты серьезно?
– Серьезно. Ираклий, у тебя семнадцать миллионов…
Я прервал любовника Мадонны:
– У меня нет семнадцати миллионов, я ничего не выиграл! И не звони больше…
Я не успел повесить трубку, как услышал голос Платона.
– Ты грузин или не грузин?
Сказал он эти слова по-грузински. За месяцы пребывания в Америке я соскучился по родному языку. Мой язык просил меня: “Говори по-грузински”. Я стал рассказывать в три часа ночи незнакомому Платону Розенблюму историю, как один зоотехник в СССР выиграл сто тысяч рублей. Облигацию он по глупости вшил в подкладку кепки и поехал на попутном грузовике забрать великий выигрыш. Но сильный порыв ветра сдул кепку, и она покатилась в овраг и т. д.