Вселенная Тарковские. Арсений и Андрей - стр. 39

Он вновь начал исчезать из дома, вновь возвращался под утро или вообще не появлялся несколько дней, работал с надрывом. Казалось, что он ненавидел сам себя, но в то же время не хотел вырваться из объятий диких страстей, в которые сам себя и заключил.

Друзья, подруги, бесконечные встречи… Оказалось, что мир тесен, а Москва – маленький город, в котором все знают друг друга. Щипковский переулок и Партийный переулок очерчивают периметр завода имени Ильича (бывшего Михельсона) и пересекаются у его проходной. Здесь в одноэтажном деревянном бараке конца XIX века жили несколько семей, и в их числе супруги Владимир Тренин и Антонина Бохонова с дочерью Леной.

С Владимиром Владимировичем Трениным, литературоведом, критиком, сотрудником журнала «Новый ЛЕФ», другом Владимира Маяковского, Арсений был знаком заочно. Они были земляками (Тренин тоже родился в Елисаветграде), у них было много общих друзей, они ходили одними тропами, но лишь здесь, в доме на Партийном, встретились.

Видимо, их пути не могли не пересечься.

Это было как раз то время, когда Тарковский метался по всей Москве, разрывался между родственниками и знакомыми, известными компаниями и малознакомыми ему людьми. Казалось, что он боялся Щипка, где жила его семья, он приходил сюда украдкой и почти сразу убегал. Один из таких побегов и привел его, совершенно случайно, практически в соседний дом.

Почти каждый вечер у Володи и Тони собирались поэты, писатели, кинематографисты. Здесь читали стихи, прозаические сочинения, обсуждали кинокартины, выставки и спектакли, пили вино и чай из самовара. А так как квартира имела отдельный выход во двор, то и танцы под патефон не были таким уж редким мероприятием.

Арсений был потрясен, ведь все это происходило в квартале от Щипка с его невыносимой и унылой рутиной, с его скандалами, бесконечной варкой белья и никогда не гаснущей на кухне и лестнице лампой-дежуркой.

На литературные вечера Владимир Владимирович любил приглашать не только именитых и заслуженных, но и молодых начинающих писателей, чтобы дать им возможность почувствовать себя «в обойме», а также быть услышанными теми, кто гипотетически может решить их творческую судьбу.

В доме на Партийном Арсений появился в образе нервозного красавца. Впрочем, он таким и был, тут не надо было ничего изобретать нового. На женщин, как известно, этот образ производил сильное впечатление. В свою очередь хозяйка дома Антонина Александровна Бохонова произвела сильнейшее впечатление на Арсения Александровича. Впоследствии он скажет, что это было как «солнечный удар или удар молнией».