Все шансы и еще один - стр. 42
Она слушала его с бесконечным вниманием.
– Потерять ребенка – это адская мука, – продолжал он. – В ваших воспоминаниях ребенок продолжает расти, но вы не можете его потрогать, поцеловать. Вы празднуете день рождения некой тени. Время проходит, а боль растет, расширяется. Боль подростка превращается в боль взрослого. Боль женится. Эта боль приходит к вам каждое дикое воскресенье, которое судьба вам посылает. Сегодня моему сыну тридцать четыре года. Ему было восемь лет, когда я его потерял.
– А жена ваша?
– Вскоре после этого мы с ней расстались. Нас связывал ребенок. Перед лицом такого горя каждый день нужно преодолевать препятствие. Человек преображается, он уподобляется альпинисту. Дни становятся горами, которые надо покорить.
Лиза сказала поспешно:
– А я стала злой. Правда, злой. Я ненавижу мужчин возраста моего отца. Я завидую, что они живут. Я провожу сравнения. Говорю: такой-то глуп, бесполезен и злосчастен. Я стала омерзительна. Настоящее чудовище. Не выношу людей, которые жалуются…. Парочки жалующиеся, ссорящиеся. Каждый раз говорю себе: вот они должны были быть на месте моего отца, а он обожал жизнь.
– Не переживайте, вас трясет, – сказал он. – Успокойтесь… Вы сейчас почувствуете тепло солнца.
– Я замерзла, – сказала она. – Замерзла.
Голландец подал знак жестом гарсону и рассчитался с ним.
– Я должна была предложить разделить счет, – сказала она.
– Вы шутите?
Он вырвал из блокнота листок и написал на нем адрес.
– Позвоните мне, если вернетесь в Женеву.
– Спасибо, – сказала Лиза. – Спасибо.
Засидевшаяся собака спрыгнула на пол.
– До свидания, – сказал мужчина. – Надо привыкнуть жить без него. Он будет помогать вам.
– Возможно, – сказала Лиза. – Спасибо за понимание.
Через несколько секунд она встала и пошла быстрыми шагами к своему отелю. «Надо идти работать, – подумала она, – принять ванну и работать».
Когда она переходила улицу, какой-то водитель затормозил, недовольный, в последний момент. Он задел ее бампером. А она даже не заметила этого. Погруженная в свои мысли, она мечтала убежать. Согласилась бы на любую авантюру, лишь бы переменить небо над головой. Первопроходцем в Новой Зеландии, туристом в палатке на Северном полюсе, белолицей любовницей у африканца – не расиста, доброго и интересного, женой, предлагаемой проезжим гостям гостеприимным мужем-эскимосом, – неважно кем. Она признала, что уехала бы даже с тем французом, очень торопившимся. Да, она уехала бы с ним, чтобы ложиться спать, как собака в конуре, которую образует тело мужчины, принимающего вас во время ночного путешествия.