Все повести и эссе - стр. 41
По стае опять прошел одобрительный рык. Волки что-то быстро обсудили; один из них подбежал к вожаку и приблизил пасть к его уху.
– Да, – сказал вожак, – это несомненно так.
Он повернулся к Саше:
– Перед дракой положена перебранка. Стая желает.
Саша нервно зевнул и поглядел на Николая. Тот двинулся вдоль границы круга, не отрывая глаз от чего-то, расположенного за Сашей, – и Саша тоже пошел вдоль живой стены, следя за противником. Несколько раз они обошли круг и остановились.
– Вы, Николай Петрович, мне отвратительны, – выдавил из себя Саша.
– Об этом, – с готовностью ответил Николай, – будешь своему папаше рассказывать.
Саша почувствовал, что напряжение прошло.
– Пожалуй, – сказал он, – я-то во всяком случае знаю, кто он.
Это была, кажется, фраза из старого французского романа – она была бы уместней, возвышайся где-нибудь слева залитый луной Нотр-Дам, но ничего лучше не пришло в голову.
«Проще надо», – подумал он и спросил:
– А что это у вас под хвостом такое мокрое?
– Да это я какому-то Саше мозги вышиб, – рыкнул Николай.
Они опять пошли – по медленно сходящейся спирали, держась друг напротив друга.
– На помойках, наверное, и не такое бывает, – сказал Саша. – Вас там не раздражают запахи?
– Меня твой запах раздражает.
– Потерпите. Скоро наступит смерть, и это пройдет.
Николай остановился. Саша тоже остановился и прищурился – свет фонаря неприятно резал глаза.
– Твое чучело, – тихо сказал Николай, – будет стоять в местной средней школе, и под ним будут принимать в пионеры. А рядом будет глобус.
– Ладно, давайте напоследок на «ты», – сказал Саша. – Ты любишь Есенина, Коля?
Николай ответил неприличной переделкой фамилии покойного поэта.
– Зря ты так. Я у него замечательную строку вспомнил: «Ты скулишь, как сука при луне». – Не правда ли, скупыми и емкими…
Николай Петрович прыгнул.
Саша совершенно не представлял себе, что такое драка двух волков-оборотней. Однако каким-то образом все становилось ясно по мере развития событий. Пока он и его противник ходили по кругу и переругивались, он понял, что это делается не только чтобы развлечь стаю, но и чтобы противники могли присмотреться друг к другу и выбрать момент для атаки. Он допустил оплошность – увлекся перепалкой, и противник прыгнул на него, когда его слепил свет фонаря.
Но как только это произошло – как только передние лапы и оскаленная пасть Николая высоко поднялись над землей, время изменилось: продолжение прыжка Саша видел уже замедленно, и пока задние лапы Николая отрывались от земли, он успел обдумать несколько вариантов своих действий, причем его стремительные мысли были совершенно спокойны. Он прыгнул в сторону – сначала дав телу команду, а потом просто наблюдая, как оно пришло в движение, оторвалось от земли и взлетело в плотный темный воздух, пропустив падающую сверху тяжелую серую тушу. Саша понял свое преимущество – он был легче и подвижней. Зато противник был опытней и сильней и наверняка знал какие-нибудь тайные приемы – опасаться надо было именно этого.