Все начиналось с детства - стр. 20
инструментов, без гвоздиков, сделал для шахмат футляр из
фанеры и обшил его кусочками материи.
Он рассказал, почему нам долго не сообщали где он.
Это был один из многих иезуитских приёмов, которыми
пользовались кгбешники.
Арестовав руководящих работников завода, на
котором папа работал, им стали «клеить» обвинения
в антигосударственной деятельности. С потолка! Они
добивались признания арестованными собственной «вины».
На папу давили, говорили, что его деятельность доказана,
все материалы есть и нужна его подпись, как формальность.
Обещали сразу же сообщить семье, что он жив и устроить
свидание.
Что касается оговоров, никто из работников завода ни
на кого доносов не написал, хотя каждого к этому склоняли,
чтобы спасти себя самого.
Папа очень переживал за нас, за то, что с нами творится
от мысли, что он утонул. Но он понимал – стоило подписать
обвинение против себя, это расстрел.
«Хороший» следователь убеждал папу в том, что хочет
ему помочь. Если папа признает свою вину и покается, ему
снизят меру наказания.
Китайская пословица гласит: «Не бойся, когда нет
доказательств, бойся когда следователь пристрастен».
В этот период руководителем НКВД (вместо
расстрелянного Ежова) назначили Берию Л. П. Он дал команду
выпустить часть арестованных и папа попал в эту волну.
На мой запрос в Комитет Государственной безопасности,
я получил письмо от 28. 08. 1990 г., в котором сообщалось, что
папа был арестован, как участник антисоветской организации.
В ходе следствия это не подтвердилось и 20 ноября 1939 года
он был освобождён из под стражи. Раньше мне на письмо не
ответили.
«Оттяпали» Бессарабию
26 июня 1940 г. СССР предъявил
Румынии ультиматум с
требованием о возвращении
Бессарабии, а 28 июня на ее
территорию были введены
Советские войска.
После освобождения, папа устроился работать
заместителем управляющего в контору «Союзутиль». В 1940
году у Румынии аннексировали Бессарабию (ныне Молдавия)
и он был командирован туда для организации системы сбора
утиля.
В Бессарабии сразу не разобрались в советских деньгах.
В Кишинёве, в ресторане, за обед ему выставили счёт 14
копеек. Он дал 20 копеек официанту и тот, уходя, все время
кланялся.
Когда была объявлена цена в 10 копеек за один килограмм
бумаги, сданной в утиль, привезли сдавать целые библиотеки.
Конечно, книги под нож не пустили.
Из всей этой груды книг папа решился взять мне только
одну книгу – «Завещание чудака» – Жюль Верна. Он был
52
беспредельно честным человеком.
И ещё, он купил маме шикарные коричневые туфли на
высоком, тонком каблуке всего за 3 рубля.
Конторе «Союзутиль» принадлежала «Щетинно—