Все мои уже там - стр. 6
И, полагаю, тогдашнего моего унизительного подарка она не могла мне простить все эти годы. Все эти годы она мечтала расквитаться со мной за то платье и туфельки. И вот расквиталась, выбросив меня на улицу и оставив без средств к существованию.
Ее появление на корпоративной вечеринке было подобно появлению Золушки на балу – все обернулись. Я с удовольствием отметил, что секретарше моей хватило такта платье купить приличное, что было непросто, ибо байеры тех времен имели обыкновение в коллекции любого дизайнера выискивать такие платья, будто их все равно рисовали Версаче или Кавалли. Туфельки тоже она выбрала со вкусом: праздничные, но без обязательных в ту пору стразов. Еще я заметил, что секретарша моя все же на подготовку к корпоративной вечеринке изрядно потратилась, потому что волосы у нее были наилучшим для тогдашней Москвы образом пострижены и уложены, на лице у нее был наилучший для тогдашней Москвы профессиональный макияж, и, наконец-то, у нее появился приличный маникюр. Мне только резануло немного глаз то, что ногти у нее были красного цвета, хищного цвета свежей артериальной крови. С годами этих хищных черт в ее облике будет становиться все больше. Но тогда я не придал значения цвету ее ногтей. Она искала меня взглядом. Нашла за стоявшим чуть на отшибе от общего веселья столом для руководства. И я приветственно помахал ей. И лаконичными жестами выразил безусловное восхищение ее нарядом.
Потом были речи, ужин и танцы. Издали со своего возвышения я с удовольствием наблюдал, как она танцует. Оказалось, ее учили и этому. Наши модные журналисты топтались рядом с нею на манер дрессированных медведей. Во время быстрых танцев партнеров своих моя протеже просто не замечала. Во время медленных – уверенно партнеров вела, ловко избегала того, чтобы «медведи» наступали ей на ноги, и смеялась своей ловкости звонко, как колокольчик.
Это было странное время. Все традиции были разрушены. Никаких правил не существовало. На нашем показательно капиталистическом party присутствовал, тем не менее, совершенно советских времен ведущий вечера или тамада, который то и дело талдычил в микрофон всякие глупости и за весь вечер сказал только одну умную и уместную вещь. Он сказал: «Белый танец! Дамы приглашают кавалеров!»
А я сидел за столом для руководства и наблюдал, как через весь зал бежит эта девочка, бежит, как умеют бегать на каблуках только женщины, обученные бальным танцам, бежит ко мне. Платье развевается, руки – чуть назад, как прототип крыльев, щеки разрумянились, губы чуть приоткрыты… Я встал из-за стола и подумал: вот интересно, какими именно словами она пригласит меня танцевать? Но в ту же минуту я увидал в ее глазах мгновенный испуг. Она испугалась, что я куда-нибудь уйду, пока она бежит через зал, куда-нибудь, где буду недосягаем, например, в мужскую комнату. Но нет. Я стоял и ждал. Она подбежала ко мне, потупила глаза и чуть слышно пробормотала: