Все грани осени - стр. 7
– Хотите есть, Андрей Юрьич? – спросила Настя, боковым зрением заметив, что он зашевелился. Он зачем-то был нужен этим людям. В Москве его носили на руках. Поселили в гостинице, возили на машине. Он боялся представить, что будет с ним, когда эта забота закончится, а интерес к нему пропадет. Впрочем, у него был теперь чешский сын, авось не бросит.
– Знакомое лицо?
Она повернула к нему планшет, и Андрей Юрьевич увидел очень ухоженную молодую женщину с большими лучистыми глазами, тонкими изящными ноздрями маленького носа с легкой горбинкой, упрямым подбородком и ямочками на щеках.
– Марта!
Такой он ее еще не видел. Когда они расстались, Марта была лет на десять моложе, чем на этой фотографии. Костик привстал посмотреть.
– Пипец! – сказал он восхищенно. – Как вы с ней познакомились? Изнасиловали на автобусной остановке?
– Костя, прекрати! – крикнула Настя. – Это не смешно! Не обращайте внимания, Андрей Юрьич, он завидует. А все же действительно, как вы познакомились? Вырвали из рук бандитов? Спасли из огня? Как?
– Случайно. Вместе кормили в парке лебедей.
– И все? И больше ничего?!
– А потом на автобусной остановке… – начал Костик, но Настя больно ущипнула его за бедро.
– Как вам это удалось? После нашей оккупации чехи нас просто ненавидели.
– Мы об этом не думали. Молодо-зелено. Нам было хорошо вместе.
– А у вас были чувства?
– Были.
Настя глубоко задумалась. Какие-то сомнения все еще омрачали ее милое лицо.
– Андрей Юрьич, у вас есть ваша фотография того времени? Можно посмотреть?
У него была одна фотография. Яна Львовна уже отсканировала ее для истории. Они с Мартой зашли в фотостудию перед самым его отъездом. Перед самой разлукой. Наверное, это и наложило отпечаток трагедии на их юные лица. Через день он навсегда вернулся в Союз.
Он вынул из сумки старую фотографию с обломанными, потрескавшимися краями и глупыми розочками по углам.
– А вот это точно пипец! – восхищенно воскликнула Настя – Реинкарнация! Вы же здесь вылитый Сергей Есенин! Повторение романтической истории про Айседору Дункан3! Боже, теперь мне все стало ясно! Смотри, Костик, какой Андрей Юрьич был красавец!
– Не то, что сейчас, – сказал Костик.
Андрей Юрьевич окаменел лицом, но сделал вид, что не услышал, чтобы не сорваться. Он знал, кто такая была Айседора Дункан, однако смысл Настиных слов до него так и не дошел.
– Зависть, Костя, это высшая форма комплимента, – назидательно сказала Настя.
– Меняю умные мысли на коньяк, – проворчал тот. – И спорим на поцелуй, что я целуюсь лучше тебя?
При слове «коньяк» поперхнулся и перестал храпеть за перегородкой Мотя Шумякин. Поезд бодро отстукивал колесами версты, отделяющие их от Белоруссии. На вокзале в Минске их уже ждали вездесущие старушки с кошелками, вкуснейшие драники и изумительная местная сметана, а в Бресте у польской границы – замена колес на стандарт европейской узкоколейки и таможенные декларации. С их многочисленным телевизионным оборудованием это была немалая проблема, хотя с документами у них был полный порядок. При проверке документов на груз Андрей Юрьевич с удивлением узнал, что их съемочная группа и не имеет никакого отношения к каналу, которому он адресовал свою заявку и принадлежит совсем другому каналу телевидения. Это показалось ему довольно подозрительным, но он счел за благо промолчать.