Всадник - стр. 15
На середине пути Мазсе услышал, как кто-то долго и протяжно протрубил в рог.
– Они подняли тревогу. – Понял Мазсе.
Почти сразу мальчик услышал, как стрелы мелким градом втыкаются в башню. Когда ее практически подвели, он услышал крики и возгласы со стороны стены. Не зная языка, Мазсе не мог разобрать, что они говорят. Но крики были столь яростные и громкие, и сразу стало ясно, что защитники настроены на бой не хуже сератаев.
Братья пошли одними из первых, Араме же ждал более выгодного момента. Когда башни наткнулись на стены и начали открываться, сератаев, пытающихся выбраться накрыл град огненных стрел, кто-то бросил кувшин с маслом и башня загорелась. Мазсе лишь слышал вопли людей, падающих в агонии со стены замка. Люди выходили и гибли, кому-то удавалось пробиться вглубь, но там они оказывались в окружении неприятеля и тоже погибали. Вот уже очередь выходить подошла и к братьям.
– Готовься! – Сказал Скилур.
Он плотнее надел шлем, прикрылся щитом и побежал вперед. Мазсе, опомнившись, ринулся за ним. На стене выжившие сератае в плотном кольце отбивались от врага. Выбегая из башни и укрываясь от стрел, Мазсе окинул взглядом правую часть стены, где должна была встать ещё одна башня, там картина складывалась аналогично той, которую мальчик видел у себя под ногами. Неприятель заполнил всю стену одной сплошной массой из железа и стали. Первым на стену спрыгнул Партатуя, за ним Скилур, а потом и Мазсе.
Выжившим уже было тесно и некуда было спрыгивать остальным воинам из башни, а их все теснили и прижимали. Первые два ряда еле держали стальной натиск неприятеля. Стук стали о дерево и лязганье доспехов на мгновение заглушили раскаты грома.
Но Всадник, будто понял, что про него забыли, и рассек молнией, с невиданным доселе грохотом, небесный свод, осветив всю стену.
– И что, братья? Мы так и будем прятаться?! Всадник крови хочет, так утолим его жажду! – С яростью в голосе закричал Партатуя.
Он изо всех сил оттолкнул щитом латника, на мгновение, открывшись, нанес рубящий удар сверху своим кавалерийским мечом по шлему воина, стоявшего рядом. Тот, сраженный, упал, дико стоная и держась за глаз, через мгновение он уже был затоптан своими же товарищами. Партатуя, верный своему слову, продолжал рубить все, что ему попадалось под руку. Казалось, что его меч сам каким-то чудом находит щели и уязвимые места в доспехах врага.
Скилур увидев, ярость Партатуи начал напирать в свою сторону, ведя воинов за собой. Мазсе разрывался. На правой стороне рубился Партатуя столь дико и не обуздано, что сам Великий Всадник бы позавидовал. На левой стороне теснил врага старший брат. Ещё одна молния ударила прямо перед взором мальчика, попав в какой-то дом во внутреннем дворе замка, осветив дикое лицо бегущего на него латника. Лицо было залито кровью, зубы сжаты и оскалены от гнева. Шлем его сполз на левый глаз, закрывая обзор. Мазсе отбил его удар щитом, выставив лезвие меча вперед. Меч скрипнул, пробивая кольчугу врага. Тело упало в сторону, гримаса спала. Вновь грянул гром, начался ливень.