Время вороньих песен - стр. 7

Я задумчиво шкрябнула по дну тарелки. Даже не заметила, как все съела. Бальца обернулась на звук, посмотрела на меня внимательно и, снова перейдя на шепот, спросила:

— И вы совсем-совсем ничегошеньки не слышали? Хозяйский кабинет же как раз над вашей спальней.

Я покачала головой, что ничего. Я и дознавателям в разных вариациях об этом же говорила, только смотрели они на меня точно так же, как и экономка, — с сомнением.

— И когда поднимались наверх, он вам странным не показался? — допытывалась Бальца. — Он весь день нервный был. Будто ждал кого.

Днем я Огаста не видела. Дом не такой уж большой, но в нем было достаточно места, чтоб вполне успешно друг друга избегать. Да и обедали мы с мужем порознь: я обычно на кухне, а ему в кабинет подавали, если он дома был.

— Когда? После ужина? — уточнила я.

— Позже, когда ко сну приготовились и прочему.

— Чему прочему?

— К… супружескому долгу. Как всегда, в первый день месяца, — забрав пустую тарелку и подозрительно косясь на меня, проговорила экономка.

Никогда не думала, что от удивления может в горле спирать и пробирать ознобом, но вот же… А я, оказывается, раз в месяц примерная жена, вот только не пойму, жалеть мне, что я об этом не помню, или порадоваться.

— И когда я, — продолжая удивляться спросила я, — туда поднялась?

— Сразу после полуночи. Обычно хозяин сам к вам приходил, я потому и выглянула на шум.

Вот так номер.

— На шум?

— У вас трость упала почти с верха, я ее потом к вам отнесла, все равно уж выглянула.

Все страньше, как говорится, и страньше. Комната Бальцы, вопреки традиции селить слуг повыше, тоже была внизу. Я настояла — наверху холодно и крыша течет. Потому орка жила рядом с кухней в комнате, где хранились посуда, столовые приборы, а также полотенца, скатерти и прочий кухонный текстиль.

— Ты… говорила про это… кому-нибудь?

— С чего бы мне? — теперь Бальца удивлялась. — Отродясь про хозяйские дела с посторонними не болтала.

4. Глава 4

Это случилось позавчера, а кажется, неделя прошла — столько суматохи Огаст своей кончиной развел.

Накануне скорбного утра было очень пасмурно. Весь день стоял туман. К вечеру он сделался настолько густой, что приходящая служанка боялась идти домой в Кронен — на два шага вперед ничего видно не было. Но все же пошла, будто ночевка у нас пострашнее тумана.

Мы с Бальцей отжалели ей фонарь со светсферой, и я снова предложила заночевать в усадьбе, но служанка только губы сжала и нырнула с крыльца в серый студень. Я почему-то подсознательно ждала каких-то звуков, вроде причмокивания или сытого урчания, но было тихо, только плотная, почти не тающая дымка вяло ползла на порожек в дом.