Время нечисти. Мистические истории - стр. 21
Старуха ещё немного поглазела на портрет и пошла к выходу. Остановившись в дверном проёме, она обернулась.
– Уезжай отсюдова, Танюша. И мальца своего поскорей увози. Плохое тут место, знаю про то, что говорю. Скучно игоше-дитятке одному, а людям это завсегда верная погибель.
– Какой ещё Игоша? – через силу усмехнулась Татьяна.
– А ты послушай, не зубоскаль. Вот мать дитя народит, а возлюбить не взлюбит. Смерти ему пожелает. Покрестить не успеет, младенчик помрёт, никто слезинки по нём не проронит, да ещё и земле предаст не по-православному. Игоша из такого мертвячка и появится. Будет живым мешать да с собою звать. – С этими словами баба Нюся развернулась и ушла.
Умалишённая старуха… Татьяна трясущимися руками захлопнула дверь. Не бабка ли эту чёртову куклу подкинула? И так ехидно ещё спросила про пуповину. Небось сама же и обвязала верёвкой, ведьма старая. У пенсионеров когда от маразма крышняк рвать начинает, они и не такое выкинуть могут.
– Ну я тебя, стерва, на чистую воду выведу. Психушка по тебе плачет! – Татьяна глянула на часы. Уже два… На неё накатил приступ тошноты: за бредовыми россказнями забыла позавтракать, а уже давно пора обедать. И Егорка, как назло, куда-то подевался.
Выйдя во двор, Татьяна огляделась. Наверняка с новым другом убежал. Но, повинуясь тоненькому голоску интуиции, она решила обыскать участок.
Дойдя до поленницы, она услышала голос сына и какое-то попискивание. За дровами Татьяна застала Егорку, перебирающего… тонкие маленькие косточки.
– Где ты взял эту гадость? – Новый виток тошноты сжал желудок. – Выкинь немедленно!
– Это не гадость, – зло ответил Егорка. – Это мой друг. Вот!
Он протянул матери небольшой беззубый череп с широкой расщелиной между зияющими дырами на месте носа и рта.
– Где ты это нашёл?
– Тут лежало. Мама, он кушать всё время просит. Я его кормлю, но ему мало. Его домой надо, к нам. Он к маме хочет, – нежно прижимая щеку к пожелтевшей кости, проговорил сын.
Нервы у Татьяны сдали. Она выхватила череп из рук Егорки, кинула на землю и с силой наступила на него. Хлоп – тонкие высохшие косточки легко раскололись. Егорка громко зарыдал, бросился поднимать фрагменты костей, но Татьяна вцепилась в него и силком поволокла в дом.
***
Вечером, с боем уложив канючащего сына, Татьяна принялась караулить чокнутую бабку у окна. Сколько прошло времени, неизвестно, но, устав, она задремала, а проснулась уже глубокой ночью.
Шшшшшкрап…
Острые коготки снова скребутся в дверь. Писклявая заунывная песенка приближается… Татьяна вздрагивает, знает, что это злая шутка соседки, но всё равно страшно…