Время искупления. Том 1 - стр. 52
Посох завибрировал и дернулся, ловя ритм ее сердца, теплея и остывая с каждым ударом, пропуская сквозь серебряные накладки Тайрину память, любовь и радужные потоки магии, из которых был соткан ее мир. Тайра крепко держала пляшущее в руке древко, не давая ему вырваться, но позволяя найти нужное положение и привыкнуть к своей ладони, и в конце концов посох затих, перестал артачиться, гудеть и разбрасывать вокруг себя фиолетовые и зеленые искры. Он снова стал казаться неживым, но белый свет просачивался из его нутра, создавая светящийся ореол вокруг каждого вживленного в черное матовое дерево серебряного элемента. Постепенно свет тускнел, втягивался внутрь, а вскоре совсем погас. Тайра переложила посох в другую руку, он отозвался теплом живого существа и снова притворился обвитой серебром деревяшкой.
Стало тихо. Пахло озоном, будто в Башне только что закончился летний ливень. Откуда-то снова накатили детские воспоминания: жаркий июль, терракотовый песок, широкие кроны чинар, насквозь вымокшие под внезапным дождем… Ядовито-розовый зефир и кривые пиалы чайханы в углу парка… И никакой некромантии. Никакой смерти. Только жизнь, долгая и счастливая, как обещали все самые волшебные сказки…
Тайра шмыгнула носом и вытерла первые слезы. Посох вдруг стал мешать, став самой обычной палкой. Тайра попробовала затолкать его в Арсенал, но он не влезал, упирался, как упрямый осел, и она расплакалась еще больше. Магия опять была сильнее нее.
Йен подошел вплотную к Ученице, забрал из ее руки посох и просто положил его на пол возле ее ног. Тайра ревела, даже не стесняясь. Йен обнял ее, прикоснулся щекой к ее виску и закрыл глаза.
Утро у Дэна началось рано, еще до первых петухов. Рассвет он встречал в компании коронеров академии и ужасного герра Дильса. Слава богу, тот Райкером интересовался мало, а потом и вовсе незаметно пропал. Все вздохнули с облегчением, хотя Дэн побился бы об заклад, что личных дел с главным дознавателем академии никто из присутствующих, кроме него, не имел.
К восьми Райкер успел плотно позавтракать и собрать необходимые материалы в одно дело. Он миновал пустую приемную, постучал ради приличия в ректорскую дверь, – мало ли, чем Ангерштайн занимался в этот момент, – выждал пару секунд и вошел.
Новости были плохие, ректор понял это по его лицу, так что тратить время на приветствие не стал.
– А сегодня что у нас не так? – поинтересовался Ангерштайн.
– Еще один, – сообщил Дэн и положил на стол перед ним личное дело и смертельный номерок на потертой цепочке.
Ректор бегло пролистал папку. Пальцами, как слепой, ощупал металлический прямоугольник с закругленными краями и выгравированными на нем надписями, вздохнул и положил его поверх личного дела.