Время героев - стр. 33

– Та не ссыте, херои, никто вас и пальцем не тронет! – ободрил командир раненного Зенитчиком. – Считайте, что вам свезло – остальных ваших мы задвухсотили, с божьей помощью. А вы, Александр Леонидович, ого-го! Старая гвардия!

Александр смутился и ответил:

– Один из двоих, тот, что на полу, на счету Зенитчика. Не будь его, не знаю, справился ли бы я.

– Справились бы, – буркнул бандеровец, сидящий в парикмахерском кресле. Вышеупомянутый Зенитчик тем временем встревожился, его уши двигались как локаторы системы ПВО.

Его хозяева тут же это заметили:

– В подвал надо спускаться, – сказал Суетолог, доставая пачку сигарет без фильтра. («Неужели такие еще выпускают?» – подумал Александр.) – Бандеры уже смекнули, что их глупе… группе гаплык, и по традиции приголубят поле боя чем-нибудь тяжелым. Да и Зенитчик волнуется, а он прилеты за десять минут до начала вычисляет.

– Зенитчик, рядом! – скомандовал лейтенант, и пес послушно подошел к хозяину. Возила помог подняться Сашку, попутно отняв у него автомат, оказавшийся без магазина, и штык-нож. – Вы, двое, идете впереди. Здесь должен быть ход в Нижний Бахмут. Тут, почитай, в каждом доме такой.

Бандеровцы под охраной Возилы и Зенитчика послушно двинулись к бывшему служебному ходу; Суетолог протянул лейтенанту зажженную сигарету и подкурил другую.

– Нет, все-таки вы, батя, молодец, – сказал он, выпустив дым. – Почитай, голыми руками, с муляжом автомата и собакой взять в плен двух бандер! В ваши-то годы! Респект и уважуха. Хотите цыгарку?

Александр думал было отказаться, но потом махнул рукой и взял протянутую Суетологом сигарету без фильтра.

Сигарета еще дымилась в уголке губ Александра, когда подвал, куда они спустились, сильно тряхнуло, так, что можно было потерять равновесие. Человек непривычный, наверно, перепугался бы насмерть, да и привычному человеку в этой ситуации было бы страшно – все-таки один из самых базовых страхов homo sapiens, напрочь опровергающий теории о его происхождении от животных, – страх быть погребенным заживо. Когда и без того тесное помещение без окон еще и ходит ходуном, когда с потолка сыплются жалкие остатки побелки, а пол под ногами дрожит, как трескающийся лед, – этот подсознательный страх накрывает в полный рост. Тем не менее никто из сопровождавших Александра не выказал боязни, да и сам он внешне оставался спокойным. Плавали, знаем: пусть и прошло четверть века, но Новый год в Грозном забыть невозможно. Как и бой в ущелье Герата, который мало чем отличался, только и того, что над головой ночное небо – далекое, чужое, словно нарисованное на крышке гроба…