Вредность не порок - стр. 42
– Так чего? – повторил он, а я пожала плечами и ответила:
– Ничего, просто так!
Он хмыкнул и убрался обратно в свою комнату, а доковылявшая тем временем до дома бабка с порога задала вопрос:
– Что ж ты сумку не разобрала?
Ирка, верно оценив мое несколько неадекватное состояние, с весёлым щебетанием стала ей помогать, а я вышла в сад.
Через пару минут за мной вышла Ирка.
– Ты чего такая?
Мы уселись на невысокий топчан возле сарая, и я рассказала ей о сегодняшней встрече.
– И чего они хотели?
– Не знаю, это мы не успели обсудить.
– Ну из машины-то он для чего вылез?
– А я откуда знаю? Может, у него нога затекла… Я, честно говоря, струсила жутко. Если бы наши из школы не вышли, то и не знаю, что было бы дальше. И тут ещё Стаса нет! Как нарочно. Я думала, он меня возле школы ждёт, а он… дрыхнет! Хотя, с другой стороны, я думаю, он нам больше не будет мешать.
– А он нам мешал? – усомнилась Ирка.
– А как же? Таскался везде. Это мама его накрутила, я знаю. Я им что, ребёнок?
Подруга разделила мое возмущение. Чрезмерная родительская опека (по словам Ирки, в Надькиной интерпретации в деле фигурировала большая страстная любовь) в своё время подтолкнула её к замужеству, завершившемуся, к всеобщему счастью, через шесть месяцев.
После чего Иркина мама, вероятно, опасаясь дальнейших проявлений дочкиной самодеятельности, махнула на неё рукой, что весьма благотворно сказалось на их взаимоотношениях. Пока мы внушали самим себе мысли о полной жизненной самостоятельности, я вспомнила:
– Ой! Поздравляю тебя с днём рождения!
– Ой! – обрадовалась Ирка. – Спасибо! Я и забыла уже!
– Забыла? А ресторан?
– Нет, с рестораном всё в порядке. В «Магии» на восемь столик заказала. – Тут она озабоченно взглянула на часы. – Слушай, я пойду к Надьке, предупрежу её.
– Давай, – махнула я рукой, – полвосьмого на остановке!
Ирка ушла, я позагорала немного на топчане, но это достаточно жёсткая конструкция, я и решила перебраться в гамак. Висел он в саду, в тенёчке, на столбах, вкопанных ещё год назад Стасом. В гамаке я обнаружила забытое мною одеяло, насквозь промокшее под вчерашним ночным ливнем и не успевшее высохнуть. Стоя перед мокрым гамаком, я размышляла о том, что если человеку не везет, то сразу во всём. И одеяло могло бы быть сухим, и в машине вместо Сёмы мог бы оказаться Ефим, и вообще, я вполне могла бы не приезжать в этот забытый богом город, и… Так, стоп, стоп, что это ты заныла?
Возвращаясь в дом, я, повинуясь внезапному порыву, зашла в сарай, куда по сложившейся уже традиции ставились все приезжающие машины. «Девятка», конечно, была здесь, я обошла её и, уже выходя, потрогала рукой капот. Машина была пыльной, однако меня удивило другое – она была тёплой.