Вредность не порок - стр. 31
В то же мгновение из дверей выкатились двое молодых людей в камуфляже. Увидев нас, один из них затормозил, второй быстро защелкал кнопками сигнализации. Машина умолкла, я, косясь на окно бабкиной комнаты, прошипела:
– Что вы, рехнулись здесь машины на сигнализацию ставить?
Сияя довольной физиономией, Стас шутовски развел руками:
– Извиняйте, принцесса, столичные замашки…
В горнице меж тем царило веселье. Стол был накрыт к чаю, причем бабка не поленилась вытащить свой любимый и бережно хранимый ведёрный самовар, доставшийся ей по наследству от какого-то далёкого предка.
Скатерть, используемая хозяйкой только в честь приезда моей мамы и по церковным праздникам, резала глаза ослепительной белизной и была вся уставлена бабкиными домашними заготовками. Всё это великолепие с усердием поглощалось тремя мощными челюстями, на уголке восседала довольная бабка, чинно держа в руке блюдце с горячим чаем. Вошедшие вслед за мной молодцы резво бросились к оставленным по случаю аврала местам и ловко запустили ложки в вазочку с вишневым вареньем.
– Анастасия! – широко разведя руки в стороны, мне жизнерадостно улыбнулся Виктор Степанович Гольков, невысокий, коротко стриженный мужчина средних лет, выступающий сейчас в роли соседа-отпускника. – Это ты там под окном шумишь? – И, не дожидаясь ответа, развернулся к бабке: – Опять выросла, ну надо же!
Эту сногсшибательную новость Виктор Степанович сообщал мне при каждой нашей встрече, правда, на сей раз он внёс некоторое разнообразие, проинформировав об этом Степаниду Михайловну. Бабка радостно откликнулась, закивала и довольно подтвердила:
– Да, и кушает хорошо!
После чего Стас, схватившись, словно его душили, обеими руками за горло, затрясся от смеха и, едва не снеся оказавшуюся на пути стену, торопливо удалился в свою комнату. Я же, мгновенно ослабев от захлестнувшего приступа злости, сделала глубокий вдох и осторожно опустилась на скамью. Отдышалась, поздоровалась с гостями, налила себе чаю и, пользуясь подвернувшейся возможностью, налегла на земляничное варенье.
Тут к нам присоединился Стас, и скоро я забыла о том, что зла на весь свет, смеясь над непрерывно сыплющимися анекдотами Виктора Степановича и правдивыми рыболовными историями охранника, которого звали Валентином. Ещё двое ребят оказались заядлыми охотниками, и через пару часов голова моя пошла кругом от лососей, подстреленных в густых зелёных дубравах, и лосей, выловленных за ветвистые рога из бурных студёных речек.
Когда чаепитие наконец подошло к концу, я глубоко сожалела о своем обещании вернуться к Ирке, потому что глаза слипались и больше всего мне хотелось лечь спать. Но телефоны в Горелках не водились, а бежать до телеграфа было значительно дальше, чем до фазенды подруги, поэтому выбора у меня не было.