Вредность не порок - стр. 33
– Молодец, – сказала я, тихонечко закрывая дверь, – не такой уж ты приставучий парень.
В горнице всё ещё толклась бабка Степанида, наводя окончательный лоск, я помогла ей, и скоро мы разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи.
***
За окошком давно стемнело, лениво перебрехивались напоследок собаки, а я лежала, положив руки за голову, и прислушивалась к затихающим звукам отходящей ко сну деревни. Наконец глянула на часы, поднялась, переоделась в джинсы и футболку и осторожно выглянула в окно. Где-то за околицей глухо ухнула сова, я перекинула ногу через подоконник, опять прислушалась и, не заметив ничего страшного, изготовилась спрыгнуть вниз. До земли было недалеко, но прямо под окном росли кусты шиповника, и оцарапаться мне не хотелось. Я примерилась и отпустила руку. В то же самое мгновение внизу что-то зашевелилось, и кто-то сдавленно прошептал:
– Настасья Игоревна!
Излишне будет объяснять, что после этого я с визгом шарахнулась в сторону и, неловко зацепившись в полете за что-то ногой, с треском завалилась в самую середину куста. Подо мной раздался полузадушенный вскрик, я активно забарахталась, пытаясь восстановить равновесие, и, свалившись с чьей-то спины, очутилась на карачках.
– Кто здесь? – Я попыталась спросить грозно, но вышло как-то жалко. Вскочив на ноги и прижавшись спиной к стене, я тщетно старалась разглядеть того, кто всё ещё барахтался в кустах. – А ну, вылезай!
Пока я вверх тормашками летала по кустам, мне очень хотелось, чтобы здесь появился Стас, теперь же, разглядев поднявшуюся на ноги тонкую мальчишескую фигуру, я молилась, чтобы этого не произошло. Потому что я сразу сообразила, что это не кто иной, как тот самый Володя Савченко, по чьей милости я в настоящее время испытываю столько неудобств. Смущенно опустив глаза, мальчишка шагнул ко мне ближе и прошептал:
– Извините… это я…
«Только бы Стас спал! – думала я, в напряжении косясь на соседнее окно. – Иначе здесь такое будет! Мама ОМОН вышлет».
Но я зря волновалась, Стас так и не проснулся, видно, намаялся, бедняга.
– Хорошее ты время выбрал по гостям ходить, – буркнула я, присаживаясь на скамеечку под окном, и жестом приглашая мальчишку сесть рядом.
– Я днём не мог… – он опустил голову, и я подивилась странной интонации.
Не то чтобы он заплакал, но эти слова явно дались ему нелегко. Вспомнив, в конце концов, что я всё-таки педагог, я постаралась придать голосу максимальную доброжелательность.
– В чём дело, Володя? Расскажи, пожалуйста.
Он сцепил пальцы и зашептал:
– Это я вам записку написал. Вы читали? – я кивнула. – И Ирине Захаровне тоже. Она нашла, я видел. Нельзя ей у забора сидеть, у неё очки отсвечивают…