Вредная. Запретная. Моя - стр. 62
А вот тут я уже сама удивленно захлопала ресницами. Ну дедок! На такого даже обижаться нельзя. Овца побелела, боров покраснел, англичане сдержанно кивнули, а Лоренцо, ничего не замечая, продолжал щебетать. Мне удалось его остановить лишь минут через пять. Упертый, но вроде как уяснил, что я ни бум-бум в логистике и вообще офисная каторга — это не мое.
Я переводила его болтовню, но немного устала и обрадовалась перерыву на двадцать минут. Все-таки это удовольствие — строить из себя бизнес-леди. И в туалет можно сходить. И Реджи набрать. И посмотреть, что мне ответил Леша.
Ведь на самом деле я только за этим и приехала — поглядеть, как тут все устроено и щелкнуть Смирнова по носу, если получится.
У меня все получится!
«Удачи, Саша!» и смайлик. М-да, не болтливый ты, Леша. Я немного расстроилась, что он больше ничего не написал. Сама не понимала, чего я так к нему цеплялась? Да, понравился, да, у нас с ним было. Но ведь оно уже случилось и больше не случится! Чего душу себе травить? И под Аракчеева его подставлять. Артур же рано или поздно все выяснит. И Рязань Смирнову раем покажется.
Аракчеев еще три раза звонил. Я глянула новости — мой пост про преследование в топе поисковика. Правда, писали, что я все выдумала, зато Артурчика в каждой заметке упомянули!
В отличном настроении я зашла в туалет. И остановилась у двери. Да ладно, и здесь обо мне говорят? Прислушалась.
— …скандальная телка, и стыда никакого! — Кто-то стоял над раковиной, мыл руки, а мне — кости перемывал. — Отец проворовался, в тюрьме сидит, а она сиськи свои всем показывает! Даже лифчик не надела, представляешь? Наш генеральный слюни на нее пускал. Противно смотреть!
— Да ладно, Ир, потерпи ее сегодня и больше не увидишь. Подцепила итальянца и свалит с папиком…
— Да там не папик, там прадед… Я ее вчера видела со Смирновым, стояли вместе, он ее даже за руку держал…
Вот тут я напряглась. Про Лоренцо могут трепать что угодно, но не про Лешу!
— Это симпатичный стажер из отдела Берга? Тебе показалось, он точно на такую пустышку не западет. Толковый, говорят, очень.
— Аракчеев же запал. Они даже помолвлены были!
— Без своего отца эта кукла пустое место! Смирнову она даром не сдалась… он очень милый, да…
Вода из раковин перестала литься. Каблуки зацокали в мою сторону. Я стояла у двери, скрестив руки на груди, и ждала. Внутри все пылало: пустышка и кукла, даром ему не сдалась?
— Ой!
Увидев меня, обе сплетницы застыли на месте. Одну из них я узнала — тихоня-переводчица с наших переговоров.
— Пошли отсюда, — негромко сказала я. — Вон!