Врата учености - стр. 35
Зато за едой вообще никто особо не следил, в год уходило на добрых семьдесят тысяч угощения без учета праздников. То особая статья. На фейерверки в ее недавний день рождения разом выбросили в воздух не меньше золота, чем за год на питание. Я когда слышу подобные цифры, жаба душит всерьез. Весь бюджет Российской империи миллионов семь. А праздник такой не один. Еще именины, годовщина коронации и Новый год. Сколько полезного на те деньги можно сделать, и как впустую тратятся!
– Не успел всерьез соскучиться, а ты вон появился, – сказал я, слегка похлопав по плечу Андрюху. – Садись. Будем отмечать радостное событие.
– Мое возвращение?
– Нет, твою расторопность. Не успел приехать, а уже где-то спер кучу добра, – объяснил, наливая себе в стакан подозрительную жидкость и принюхиваясь.
– Валашское, – сообщил Керим.
Это вроде где молдаване живут. Папаша мой в будущем не жаловал молдавское за плохое качество. В советское время считалось одним из лучших – за неимением выбора. Лично я своего мнения по данному вопросу не имею. Тогда не пробовал по малолетству, а позже мы хлебали все больше пиво и крепкие напитки. Ценитель винограда и дегустатор, отличающий калифорнийское от французского вина, из меня не выйдет.
– Это не я! – возмущенно воскликнул Андрюха по поводу моей реплики. – Это все наш татарин.
Забавно, как меняется человек. Не прошло и зимы, а совсем другой вид у парня. Пока каждый день видишь, преображения не замечаешь. А теперь в глаза бросается. Смотрится уже взрослым мужиком, не как при первой встрече. Плечи раздались, голос не срывается, лицо обветрилось. Взгляд, правда, ничуть не изменился. Все такой же хитрюга и себе на уме.
– Какой он тебе татарин, – произнес я лениво, – ты посмотри на него. Русский чистой воды.
– А? – озадаченно переспросил.
– Точно, – согласился Керим с ухмылкой. – И зовут меня с недавних пор Геннадий Михайлович. Геннадий, чтоб ты знал, – это благородный.
– Крещеный, что ли? – после короткой заминки догадался Андрюха.
– А то! Я нынче православный, – и он демонстративно перекрестился.
– И не просто так: я ему крестный отец, – добавил я.
– И я стал почти господин Ломоносов… – Подумал и брякнул: – Барон.
– А мать крестная часом не царица? – Андрюха пошутил.
– Ну почти, – гордо ответил новообращенный. – Анастасия Ермиловна Аргамакова.
На лице парня отразилось глубокое недоумение. А казалось бы, умный. У курляндской герцогини Анны Иоанновны гофмейстериной при дворе числилась. Муж помер, но она и сейчас немалый вес имеет. Еще один путь завязать полезные связи. Мне – Кериму-то без разницы. Его и учить разным молитвенным премудростям пришлось из-под палки. Он все одно при своем убеждении остался – насчет ненужности специальных зданий для молитв и посредников. У него свои твердо усвоенные понятия. Хорошо еще не пытается мазать салом и кровью иконы. На людях вполне выдержан в этом отношении.