Врата Мертвого дома - стр. 127
– Как? Кто?
Бывший жрец поморщился.
– Старый друг проявляет преданность, которая дорого ему может стоить. Но видит Худ, я не жалуюсь.
– А Пелла – связной?
– Да, какие-то дальние связи, вроде друзей отца и дяди, и друзей других друзей, что-то вроде того. Он сперва пытался выйти на тебя, между прочим, но ты не откликнулась. Поэтому он сам меня нашёл.
– Ничего такого не помню.
– Цитата, приписываемая Келланведу и записанная тем человеком, который организовал наш побег, – Дукером.
– Знакомое имя…
– Императорский историк. Он за меня заступался на суде. Затем устроил так, что его доставили в Хиссар через Путь. – Геборик замолчал, медленно покачал головой. – И всё, чтобы спасти жёлчного старика, который неоднократно называл его запись истории откровенной ложью. Если доживу до личной встречи с Дукером, нужно будет, наверное, извиниться.
Бешеное жужжание вдруг донеслось до них с затянутого дымом неба над городом. Звук становился всё громче. Гладкая поверхность Утопного озера скрылась, будто под плотным градом. Фелисин от страха пригнулась ещё ниже.
– Что это? Что происходит?
Геборик некоторое время молчал, затем вдруг прошипел:
– Кровные слепни! Их сперва приманил, а потом напугал огонь. Быстро, девочка, загребай ил – обмазывайся! И меня тоже намажь! Скорей!
Поблёскивающий рой насекомых был уже виден, он катился вперёд, словно стена тумана.
Фелисин в панике погрузила пальцы в прохладный ил между стеблями камыша и стала пригоршнями бросать его на руки, шею, плечи, лицо. В процессе она ползла вперёд, пока не оказалась по пояс в воде, затем обернулась к Геборику.
– Иди сюда!
Он подобрался к Фелисин.
– Они ныряют в воду, девочка! Выбирайся отсюда – укрой ноги илом!
– Как только закончу с тобой, – заявила она.
Но было уже слишком поздно. В следующий миг воздухом уже стало почти невозможно дышать, рой накрыл их. Кровные слепни вонзились в воду, словно дротики. Бёдра пронзила острая боль.
Геборик оттолкнул её руки, затем пригнулся.
– Занимайся собой, девочка!
Этот приказ был излишним, потому что все мысли о том, чтобы помогать Геборику, испарились после первого же укуса. Фелисин выпрыгнула из воды, зачерпнула две пригоршни ила и шлёпнула по окровавленным бёдрам. Она быстро добавила ещё слой на икры и ступни. Насекомые ползали по волосам. Всхлипывая, Фелисин ногтями выдрала их, затем покрыла илом и голову. От судорожных вздохов кровные слепни попали ей в рот и отчаянно жалили, пока она хрипела и отплёвывалась. Фелисин вдруг поняла, что прикусывает их, давит зубами, а горький яд насекомых жжётся, как кислота. Слепни были повсюду, они слепили Фелисин, собираясь комьями у глаз. Она завопила, смахнула их, затем нагнулась, нащупала ил, набрала ещё пригоршню. Фелисин погрузилась в целительную тьму, но не прекращала кричать, не могла остановиться. Насекомые пробрались в уши. Она заполнила илом и уши. Тишина.